Похождения бравого рядового Гувер
Шрифт:
– Ты не знаешь нашу разведку. Твой самолет скоро обнаружат. Любое пересечение границы фиксируется.
– Нас не зафиксируют. Нас уже не зафиксировали. Никто не знает, что мы здесь. Кроме Стива, конечно. Так что если вы не вернетесь, все подумают, что ваши вас убили и по-тихому скинули в шахту лифта.
– Где ты так выучила русский?
Гувер таинственно усмехнулась, не став распространяться, что элементарно два последних месяца лазила Татьяне в голову. Причем о Дантоне там почти ничего не было, что не могло не удивлять, все-таки они встречались несколько лет. Зато было много
Их уже ждали.
– Наконец-то!
– Заревело сразу несколько голосов.
Толпа парней и девушек поднялась с поваленных деревьев и облепила их. Они отняли пакеты и куда-то унесли.
– Невероятно.
– Шепнула Татьяна.
– Но зачем мы здесь?
– Строить снежный город, а потом воевать, конечно.
– Ответила Мерида, как нечто очень очевидное.
– Мы в разных командах. Не могу отказать себе в удовольствии засветить вам в голову ледышкой. Ну, бывайте, мне пора к своим.
Сражение закончилось падением вражеской стены, не выдержавшей веса забравшихся на нее тел. Разгоряченная и мокрая Гувер зубами сняла варежки и спрятала пальцы под шапку, в волосы. Подошедший Егор Мытарин протянул ей водку в пластиковом стаканчике.
– Этим надо греться.
– За победу!
– Гувер прихватила стаканчик зубами и опрокинула в себя холодную жидкость.
– Пойду, врагам налью.
– Ушел Егор.
Румяная от мороза Татьяна весело смеялась с молодыми людьми. Гувер помогла неумехам разжечь костер из заранее приготовленных веток, воткнула в снег палочки и повесила варежки сушиться. Кожа на лице натянулась, щипало щеки и нос. Протянутые к огню руки обжигались, но не согревались.
– Отлично вышло!
– Радовалась Нина.
– Надо еще раз как-нибудь!
Гувер рассматривала ее, склонив голову. Русские женщины на приеме у спонсора базы и эти девушки отличались, как небо и земля. Они и вправду были красивыми, ничем не хуже Татьяны. И вовсе не были угрюмыми, как русская шпионка, наоборот, только и делали, что смеялись. Довольные собой, ребята загрузились в машины, стуча зубами. Татьяну и Мериду подвезли ровно до магазина ПРОДУКТЫ, взяли клятву встретиться еще раз, обменялись номерами телефонов и укатили, оставив вражеских засланок в одиночестве.
Они еще раз сходили в магазин, и зашагали к дому, на крыше которого стоял самолет, так никем и не замеченный. Табличка над крайним окном гласила "улица Центральная 47". И хотя в России в каждой деревне есть такая улица, у Татьяны екнуло сердце.
– Это же...
– Ваш город и ваш дом. Зайдемте в подъезд, надо поговорить.
Они зашли в подъезд, и Гувер включила портативный фонарь, прилепив его на бетонную стену.
– Это вам.
Татьяна открыла большой плоский пакет. Русский паспорт на чужое имя, аттестат, диплом о высшем образовании, банковская карточка...
– Ты меня здесь хочешь оставить?
– Ради Бога, чтобы вас убрать, не нужно столько мучений. Это от Стива. Данные на вас удалены из всех источников. Вы можете остаться... если хотите. Вас никто не будет искать.
Сказано
– Я тебя никогда не понимала.
– Сказала Михайлофф.
– Приятно слышать.
– Если бы у тебя был такой выбор...
– Я бы выбрала все.
– Так не бывает.
– Это у вас не бывает. А мне все можно.
– Кто дал тебе право?
– Засмеялась шпионка.
– Это право сильного.
– Улыбнулась в ответ Гувер.
– А разве есть права слабых?
– А разве сейчас кого-нибудь сбрасывают со скал? Решайте быстрее, мэм, у меня снег в ботинках тает.
Вместо ответа Татьяна медленно протянула ей документы.
– Это ваше.
– Фыркнула Мерида.
– Зачем мне? Полетели обратно.
– Зачем ты тогда предлагала решать?
– Спросила ее Татьяна, глядя, как внизу исчезают огни.
– Именно сегодня?
– Потому что завтра или послезавтра у меня может не получиться перебросить вас через границу.
– С этим я сама разберусь.
– Презрительно фыркнула шпионка.
– Но откуда мне знать, что это все по-настоящему, а не твой чертов симулятор? Может, я просто лежу на кушетке под шлемом с проводами...
– А может, умираете где-нибудь в камере под наркотиками. А может, вас вовсе и нет, и все, что происходит, мой последний сон разума, который я вижу, умирая пятилетней в лаборатории безумного гения? Какая разница, мэм? Все, что видит сознание - реально, потому что нет холода и жары, а есть только реакция сознания на понижение температур. А псы не видят радуги, выходит, нереальна и она? Может, вы и в симуляторе, и если бы согласились остаться, ваша жизнь там была бы короткой, но здесь она растянулась бы на целую вечность. Тело живет, потому что носит в себе сознание, и только оно в итоге оказывается главным и творит реальность.
– Так я в симуляторе или нет?
– Я не знаю даже, не в симуляторе ли я, мэм. Но... какая разница?
Стив их ждал. Хотя какое там их! Он ждал ее. Татьяна слетела на бетонный пол и повисла у него на шее, чуть не задушив в объятиях. Гувер поправила шапку-ушанку и сердито подумала, что надо было выкинуть Михайлофф в окно во время полета, такой механизм в кровопийце имелся. Не оборачиваясь на милующуюся парочку, Мерида вытащила холодную бутылку "Столичной", каменную воблу и подумала, что лучше это оставить в самолете, чтобы не доводить Дантона до греха, спрятала обратно, и спрыгнула на пол.
Колодки под шасси запихивать было тоже не обязательно, самолет мог стоять неподвижно даже на наклонной поверхности, но лучше один раз помучиться, чем потом три часа объясняться с начальником безопасности и выслушивать про халатность и последующие несчастные случаи. Оставалось самое трудное, практически невыполнимое: пройти мимо Татьяны и Стива, и не двинуть ни одного из них плечом на ходу.
– Агент Гувер, что вы делаете на базе?
– Вкрадчивый голос Марии чуть-чуть не дотягивал до сладкого шипения гадюки.