Похождения Гекльберри Финна (пер.Ранцов)
Шрифт:
Сочинив герб, он кстати хотел покончить с остальными мелочами, а именно, выдумать еще скорбную надпись: Джиму она необходима, потому что все так делали. Надписей этих он сочинил пропасть, записал их все на бумажку, а потом прочел нам:
«1. Здесь томилось пленное сердце.
2. Здесь бедный узник, покинутый друзьями и светом, влачил свою печальную жизнь.
3. Здесь истерзанное сердце и измученная душа успокоились навеки после тридцатисемилетнего заключения.
4. Здесь, бездомный и покинутый, погиб после тридцатисемилетнего горького заключения благородный
Голос Тома дрожал при чтении этих надписей, он так расчувствовался, что чуть не заплакал. Он никак не мог решить, которую надпись Джим должен нацарапать на стене — до того все были хороши, но, наконец, надумал изобразить их все. Джим уверял, что ему понадобится целый год, чтобы нацарапать такую пропасть вздора на бревнах гвоздем, так как вдобавок он не умеет писать. Том успокоил его, сказав, что он напишет их для него карандашом, а уж потом ему останется только обвести буквы.
— Впрочем, — объяснил он, подумав, — бревна тут не годятся, ведь в тюремных башнях стены не бревенчатые: мы лучше выдолбим надписи на камне. Притащим сюда камень!
Джим возразил, что камень еще хуже бревен, пожалуй, ему придется столько времени возиться с этим, что и конца не будет. Но Том отвечал, что он велит мне помочь ему. Затем он взглянул, как у нас с Джимом продвигается работа с оттачиванием перьев. Скучнейшая история, да и трудная какая! Тем более что руки у меня не успели еще зажить после волдырей, — словом, дело шло у нас очень медленно.
— Ничего, я знаю, что сделать, — утешал нас Том, — Нам нужно притащить сюда камень для герба и надписей, вот мы и убьем двух зайцев сразу. Там есть, я видел, славный большой жернов, возле мельницы, мы утащим его, выдолбим на нем надписи, а кстати и отточим на нем перья и пилу.
Признаться, мысль была не особенно хорошая, да делать нечего — мы согласились тащить жернов. Было около полуночи, когда мы отправились на мельницу, оставив Джима за работой. Кое-как стащили жернов и принялись катить его домой, но это оказалось дьявольски мудреной штукой. Как ни старайся, невозможно было удержать его в равновесии, а падая, он всякий раз чуть не придавливал нам ноги. Том говорил, что одному из нас уж наверное несдобровать, покуда мы докатим его до дома. На полпути мы совсем выбились из сил и обливались потом. Видим, нам одним не сладить — придется позвать Джима. Джим в одну минуту приподнял кровать, снял цепь с ножки, обернул ее несколько раз себе вокруг шеи, и мы все трое выползли через лазейку. Джим и я взялись катить жернов, а Том только командовал. Он мастер был командовать, лучше всякого другого. Он на все мастер, за что ни возьмется!
Наша лазейка была довольно широка, однако не настолько, чтобы протащить в нее жернов; но Джим взял кирку и быстро расширил ее, насколько требовалось. Том наметил буквы гвоздем, а Джим принялся выдалбливать их с помощью гвоздя и молотка, добытого нами из кучи хлама, сваленного за пристройкой. Том велел ему работать, покуда не сгорит у него вся свеча, а потом уже лечь в постель. Жернов надо будет спрятать в тюфяк и спать на нем. Мы помогли Джиму надеть цепь на ножку кровати
— А что, Джим, есть у тебя тут пауки?
— Нет, бог миловал, масса Том.
— Хорошо, мы тебе достанем несколько штук
— Бог с вами, душенька! Мне не нужно пауков… Я их страх как боюсь! По мне, гремучие змеи и те лучше!
Том опять задумался.
— Это очень хорошая мысль, — проговорил он наконец, — Надо это устроить. Да, непременно надо — это будет очень кстати. Чудесная мысль! Где же ты будешь держать ее?
— Держать кого, масса Том?
— Гремучую змею, разумеется.
— Боже милостивый, масса Том! Да если сюда попадет гремучая змея, я уж лучше возьму да голову себе расшибу об стену…
— Полно, Джим, ты скоро привыкнешь и перестанешь ее бояться. Ты можешь приручить ее.
— Приручить?!
— Ну да, очень просто. Всякое животное благодарно за доброту и ласку, ему и в голову не придет сделать вред тому, кто его лелеет. Это можно прочесть в любой книге. Попробуй только, об одном прошу тебя; попробуй денька два-три! В короткое время ты можешь так приручить змею, что она тебя полюбит, будет спать с тобой вместе и всюду следовать за тобой; потом ты обернешь ее себе вокруг шеи, а голову положишь в рот…
— Пожалуйста, масса Том, замолчите! И слушать-то страшно! Чтобы я да взял в рот такую погань!.. Ни за что на свете! Да и спать с ней вместе я вовсе не желаю…
— Джим! Перестань дурить. Узник должен иметь при себе какое-нибудь бессловесное существо, которое он воспитывает и о котором заботится, и если до сих пор еще никто не пробовал приручить гремучую змею, то тем больше славы для тебя, что ты был первый…
— Но, масса Том, не нужно мне такой славы! А что, если змея возьмет да и ужалит Джима — какая уж тут слава? Нет, сэр, не хочу я и затевать такой страсти!
— Черт возьми, разве ты не можешь попробовать? Я хочу только, чтоб ты попробовал, если не удастся, никто тебя не заставит держать ее дольше…
— Да ведь змея может меня укусить, покуда я пробую! Масса Том, я согласен выносить все что угодно, всевозможные глупости, но если вы с Геком притащите сюда гремучую змею и заставите меня приручать ее, я сбегу, ей-богу, сбегу!
— Ну, ладно, ладно, оставим это, коли уж ты так заупрямился. Мы можем достать тебе несколько ужей; ты привяжешь им пуговицы к хвостам, и мы сделаем вид, будто это гремучие змеи. Кажется, так будет хорошо.
— Ужи, пожалуй, ничего, я еще могу их вынести, мастер Том, но, ей-ей, лучше было бы обойтись и без них! Раньше я никогда не слыхивал, чтобы было так трудно и хлопотливо быть узником.
— Так всегда бывает, когда соблюдаешь все правила. Водятся тут крысы?
— Нет, сэр, крыс я что-то не замечал.
— Хорошо, мы тебе достанем несколько штук
— Да мне вовсе не нужно крыс, масса Том! Это несноснейшие твари в мире: покою не дают человеку, снуют вокруг и очень больно за ноги кусают, чуть только уснешь. Нет, сэр, уж лучше дайте мне сюда ужей, если непременно нужно, а крыс не давайте, не надо их мне!