Похождения охранника Гвоздюкова
Шрифт:
Мозг понемногу закипал.
– Что ты от меня хочешь?
– уточнил начальник охраны.
– Работать хочу.
– Кем?
– левый глаз Николай Николаевича стал подергиваться.
– Вы начальник охраны?
– на всякий случай спросил Серж.
Представитель руководящего звена, на несколько секунд задумался, он напряжённой работы серого вещества, а бу выступила испарина, после чего в глазах вновь блеснула искорка разума.
– Да, - прервав затянувшуюся паузу, утвердительно ответил
– Тогда охранником.
– Ага, - произнес начальник охраны и вновь задумался.
Пауза на этот раз затянулась на пару минут.
– Приезжай завтра, с документами, поговорим, - наконец принял решение Николай Николаевич.
– У меня всё с собой, - заявил Серж, когда начальство, попыталось проскочить мимо.
– Сегодня мне некогда, завтра, - произнес Николай Николаевич, направляясь к машине.
– Когда завтра?
– упавшим голосом спросил Гвоздюков
– К восьми подъезжай.
– Утра?
– Нет, утром меня не будет.
– В двадцать ноль ноль?
– Нет, я же сказал вечером, - недовольно буркнул начальник охраны, хлопнул дверью и в следующий миг машина, сжигая покрышки сорвалась с места.
От общения с начальством у Гвоздюкова разболелась голова. Чтобы снять боль он принялся массажировать виски.
– Массаж здесь не поможет, - раздалось за спиной Сержа.
Он оглянулся. Сзади него стояла девушка со стаканом в одной руке и таблеткой, в другой.
Среднего роста, чуть пухленькая фигурка, темные волосы, слегка раскосые глаза, сочные губы. Можно сказать само воплощение невинности, если бы не выглядывающая из-под волос татуированная голова змеи и легкомысленная бабочка на ноге.
– Вот выпейте, полегчает.
– Видать, я не первая жертва, - усмехнулся Гвоздюков.
– У некоторых башню сносит уже на первой минуты. Вы наверно уже дано в охране работаете, вон сколько продержались, - сделала предположение девушка.
– С чего вы взяли что я в охране работал?
– Ну во первых я сама в охране работаю.
– Вы!
– удивился Серж.
Ну никак не вписывалась столь очаровательная и юная особа, в привычный образ охранника.
– Да, я за мониторами сижу, - пояснила девушка.
– У нас все мониторщицы женщины. Ну и во-вторых простые люди падают в обморок или испытывают приступы агрессии, буквально после нескольких мгновений после общения с двадцать первым. Бывало приходилось вызывать скорою.
– Вот как, - поразился Гвоздюков.
– Да один бедолага уже третий месяц, из психушки выйти не может.
– Видать особо чувствительный, - догадался Серж.
– Иностранец, он случайно забрел на служебную территорию, и к несчастью сразу нарвался на двадцать первого.
– А что ваш командир знает языки?
– засомневался Гвоздюков.
– Конечно знает,
– Странное сочетание, - вновь удивился Серж.
– А что тут странного, - фыркнула девушка, - У него отец военный, в Монголии служил. Двадцать первый там и родился.
– Ну с монгольским понятно, а албанский откуда?
– не мог взять в толк Гвоздюков.
– Или папа и в Албании служил.
– Нет, - рассмеялась девушка.
– Николай Николаевич, в моря ходил, один раз, ну и угодил в экипаж, где были одни албанцы, кроме капитана и двадцать первого. У капитана пистолет был, поэтому албанцы его стороной обходили, вот и оторвались на нашем шефе. Вот он слова и выучил, правда, что они значат не знает.
– Иностранец албанцем был, - попытался угадать Гвоздюков.
– Нет, с чего в взяли.
– Тогда монголом, - выдвинул еще одну версию Серж.
– Да нет, - мотнула головой мониторщица.
– А кто? Как они поняли друг друга, - растерялся Гвоздюков.
– А я и не говорила что они друг друга поняли, я сказала ...
– Стоп, - взмолился Серж, чувствуя, что его начинает накрывать легкая степень раздражения.
– Как мне отсюда уехать в город?
– Так через полчаса вахта повезет смену, с ними и уедите. А я вам как раз про иностранца расскажу.
– Хорошо, - обречено согласился Гвоздюков.
– Иностранец этот был шведом, приехал сюда на конференцию, на банкете принял лишнего, вот и завернул не в ту дверь. А за дверью его ждал двадцать первый. Вообщем увезли иностранца в больницу, начальство наехало, шум такой поднялся, - девушка закатила глаза и покачала головой.
– Приехал генеральный и заперся с двадцать первым в кабинете. Чем они там занимались неизвестно, только через полчаса Николай
Николаевич выскочил оттуда, помятый и красны как рак. Прыгнул в машину и прямо в больницу. У меня там подруга работает и как раз в отделение для шизонувшихся. Так вот она рассказала, что швед только в себя приходить стал и тут явился двадцать первый. Иностранец как увидел его, да ещё взмыленного, с выпученными глазами, вообще с катушек съехал.
– И что сейчас с ним?
– спросил Гвоздюков.
– Да ничего, - девушка пожала плечами, - подруга говорит, Есенина всего наизусть выучил, ходит всем рассказывает.
– А мне зачем, вы всё это рассказываете?
– задал вопрос Серж.
– Не знаю, - рассмеялась девушка, - это после сменный синдром. Я одна почти всю смену за мониторами просидела, телефон дома забыла, не с кем было поговорить.
– Теперь понятно, - улыбнулся Гвоздюков.
Он вспомнил, что когда работал на К.Б.К после смены на одиночном посту у охранников рот тоже не закрывался.