Похожие судьбы всегда пересекаются
Шрифт:
— Герман, нам пора, — Юля поймала его за руку. — Дел завтра много. Спасибо за вечер. Все было очень круто.
— Да пошли из пулемета, как в старые добрые…
— Гер, нам пора, — с нажимом произнёс Дима.
Герман растерялся.
— Ладно, ребят. Как скажите. Я вас провожу, давайте.
Они молча вышли из клуба, молча сели в машину и в тишине отправились в путь. Юля снова отвернулась к окну, Дима сосредоточился на дороге. Остановившись у закрытого ресторана, он обернулся и посмотрел на неё. Юля взялась за ручку двери.
— Спасибо, Дима.
— До завтра, — эхом ответил он.
Она кивнула, вышла из машины и направилась к своему авто, на ходу доставая из сумочки ключи.
Дима не сводил с Юли глаз, считая её шаги. На четвертом в сердцах ударил по рулю и, заглушив двигатель, буквально выпрыгнул на дорогу.
— Юля!
Она, остановившись у своей «мазды», обернулась. Дима решительно двинулся к ней.
— Юля, — он налетел на неё, а она попятилась и прижалась к машине. — Послушайте…
Но говорить Дима не хотел. Он взял её лицо в ладони, заставил запрокинуть голову и поцеловал. Грубо, требовательно, безапелляционно, держа так, что она не могла отвернуться. Она отвечала вяло, холодно, без страсти, будто хотела, чтобы он поскорее оставил её в покое.
Дима отстранился, вгляделся в её лицо. Юля, откинув голову, печально смотрела на него.
— У меня есть шанс? — глухо спросил он.
Она отвела глаза. Дима поджал губы. Выплескивая злобу и разочарование, ударил ладонью по крыше её машины и, резко развернувшись, пошел к своей.
Юля догнала его и взяла за руку. Её пальцы были ледяными.
— Дима, постойте.
— Зачем? — он остановился, но не обернулся.
— Нам нужно поговорить. Пойдёмте.
— Куда? — он искоса глянул на неё.
Юля кивнула в сторону ресторана.
— У меня есть ключи. Пойдёмте. Пожалуйста.
— Я не уверен, что… — теперь он избегал её взгляда.
— Я прошу тебя.
«Тебя»!
Он сдался и последовал за ней с покорностью обречённого.
Юля открыла двери, приложила ключ-кнопку к датчику, снимая помещение с сигнализации, и направилась в темноту.
— Подожди, я включу свет у бара.
Лампы вспыхнули, осветив стойку. Блики заиграли в расставленных по полочкам бутылках. Юля торопилась — она не теряла надежды спасти этот вечер. Бросив сумку на табурет, зашла за барную стойку и, по-хозяйски, широким жестом обведя зал, позвала замершего в дверях гостя:
— Проходи, садись за любой столик.
Не глядя больше на Диму, Юля нашла два бокала и бутылку с лимонадом. Подумала взять лёд, но в итоге решила в баре ничего больше не трогать. Грандиозный для её персонала день наступал завтра, и Юля не хотела никому мешать. Завтра из центра зала уберут столики, хризантемы в вазах переставят на угловые стойки. Завтра здесь будет шумно, и они не смогут остаться наедине. Завтра они, возможно, станут чужими с похожими судьбами. Но это через ночь. А пока ещё вечер, и мосты не разведены.
Прихватив добычу, Юля направилась к гостю. Дима уселся за столик с диванчиками, у стены, и, скрестив руки на груди, внимательно
— Я за рулём, — буркнул он, заметив в её руках бокалы и бутылку.
— Я в курсе, это лимонад.
Он кивнул и вроде даже расслабился, откинувшись на спинку дивана. Юля села напротив, разлила напиток по бокалам и придвинула один к гостю.
Дима обвел взглядом полутемный зал.
— Красиво здесь. Стильно.
Юля тоже огляделась — большие окна с сиреневыми занавесями, белые колонны с васильковым орнаментом, бра в виде лоз дикого винограда. И тонкий аромат хризантем. Цветы тоже подбирались с учётом общей гаммы — с белыми лепестками в центре и нежно-сиреневыми по краю.
— Спасибо за вечер, — Юля провела пальцами по ножке бокала вверх-вниз. — Я совсем забросила старые увлечения.
— Из-за воспоминаний?
Юля пожала плечам и, наблюдая за поднимающимися вдоль стенок бокала пузырьками, задумчиво ответила:
— Возможно. Или просто много работы.
— Люда жаловалась, что ты готова вкалывать сутками.
Юля неопределенно хмыкнула и сменила тему, не желая обсуждать свой личный способ борьбы с одиночеством.
— Вы, кстати, с Егором похожи, — она посмотрела на собеседника. — Цвет глаз, взгляд, и хмуритесь вы одинаково.
— У матери были серые глаза, — Дима повертел бокал в руке. — Отец всегда говорил, что влюбился в её взгляд. Он был неразговорчивым по жизни, но когда ездили за машинами, в дороге забалтывался со скуки.
— За машинами?
— Он гнал автомобили из-за границы. Сам же их и ремонтировал, а я был на подхвате. На каникулах брал меня с собой. Куда можно было.
— Выходит, ты механик с детства?
— Что-то вроде того, — он усмехнулся. — Егору в этом плане свободы давали больше. Да он ещё мелкий был, когда мы работали. Помню, отец под машиной лежит, я ему инструменты подаю, а этот в одних трусах по двору бегает, остановится перед нами и лыбится. «Папа бр-бр».
Юля засмеялась.
— Кто бы мог подумать! У вас немаленькая разница в возрасте?
— Девять лет. А у вас?
— Круче. Четырнадцать.
— Ого. Я думал, столько же.
Юля прищурилась.
— Комплимент?
Дима чуть улыбнулся.
— Конечно. Нянчилась с ней?
— Да, повозилась. В институте пришлось взять академический. Мать сильно болела, я помогала им. Мы же сельские. Либо вкалываешь с утра до ночи, либо голодаешь.
— Наша мама была поваром.
— Вы, наверное, избалованы вкусной едой!
— Уже нет, — Дима снова покрутил бокал. — За семь лет привыкли есть, что найдём. Повар из меня, мягко говоря, никакой.
— Прости.
— Ничего. Я тебя вон вообще к Герману привёз. Он, похоже, фанат твоего мужа.
Юля кашлянула, глотнула лимонада, обдумывая, пора ли переходить к откровениям или стоит ещё поболтать на отвлеченные темы.
— Юра умел заводить друзей, — решилась она. — Раньше у нас дома каждый вечер были гости. А потом стало пусто. В один миг.
Они помолчали.