Похвала

Кейт Сара

— Что ты делаешь? — Раздается голос из дверного проема, и я подпрыгиваю примерно на три фута в воздух.

Эмерсон свирепо смотрит на нас, когда я вскакиваю со стула. Его руки скрещены на груди, кулаки сжаты, и эти волчьи глаза устремлены на меня с таким сарказмом, что мне кажется, я сейчас заплачу.

— Эмерсон, — заикаясь, бормочу я, вальсируя по комнате и стараясь вести себя как можно непринужденнее.

Гаррет меня не интересует. Я имею в виду, он великолепен, но я только что встретила его и даже

не знаю его… и почему я защищаюсь? Я не сделала ничего плохого.

— Твоей секретарше было любопытно, — отвечает Гарретт, как будто в комнате не царит напряженность.

— Знаешь, эта комната была моей идеей — добавляет он.

— Естественно, — отвечает Эмерсон сквозь стиснутые зубы.

Затем его взгляд останавливается на мне, и я сглатываю, стараясь не съеживаться в его присутствии.

— Окно можно настроить для зрителей или для уединения, а частокол будет уходить вправо.

— Частокол? — Спрашиваю я. Когда мой разум останавливается на деревянной доске с тремя отверстиями и замком, мои щеки пылают.

— Ой.

Гаррет усмехается. Улыбка, которая играет на его губах, лукавая, а в глазах озорной блеск.

Это заставляет меня задуматься, в чем его излом?

Действительно ли он есть у всех? Как астрологический знак, согласованный с их личностью и встроенный в их идентичность.

Тайный, грязный астрологический знак.

Я чувствую горячий взгляд Эмерсона на своем лице, и когда никто из нас не направляется к двери, Гарретт извиняется, оставляя меня наедине с моим разъяренным боссом.

Что у него за дело?

Шаги Гаррета затихают в коридоре, и Эмерсон наносит удар, захлопывая дверь и прижимая меня к темно-красной стене.

— Мне казалось, я сказал тебе, что не хочу, чтобы ты была вовлечена в это дело.

— Тогда зачем ты привел меня сюда? Зачем ты вообще меня наняли? — Спрашиваю я, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

Он возвышается надо мной, и я на мгновение ошеломлена его близостью. Эти твердые грудные мышцы у моего лица, этот пьянящий одеколон, глубокий рокот его голоса.

— На данный момент я не совсем уверен.

Холодное, суровое выражение его лица вызывает у меня желание упасть на колени. Я даже не уверена, что я сделала не так, но я устала чувствовать, что меня ругают.

— Я не думаю, что из этого что-то получится, — говорю я дрожащим шепотом, но когда я пытаюсь сбежать из этого места, он загоняет меня в угол, его теплая хватка на моей руке останавливает меня.

— Нет, — рявкает он.

— Нет?

Он не может сказать мне, что я не могу уволиться. Не тогда, когда все, что я делаю, кажется, приводит его в бешенство.

Его грудь поднимается и опускается с тяжелым вздохом, прежде чем на его лице появляется более мягкое выражение.

— Нет, ты не можешь уволиться. Но когда мы будем в клубе, я не хочу, чтобы

ты отходила от меня или разговаривала с кем-либо, кроме меня, поняла?

— Это нечестно!

— Я говорю это не как твой босс, Шарлотта.

Аргумент замирает у меня на губах, когда я смотрю на него снизу вверх.

— Тогда, что…

— Ты… друг моего сына, и моя работа — защищать тебя. Здесь никто не причинит тебе вреда, но мне неудобно бросать тебя в логово льва в твой первый день. Понимаешь?

Температура моего тела остывает примерно на сто градусов.

Вот я думаю о горячей груди и больших руках Эмерсона, в то время как он видит во мне ребенка, одного из друзей своего сына.

Я чувствую себя идиотом.

Почему отец Бо не мог быть уродливым?

— Пойдем навестим Мэгги, — говорит Эмерсон, отпуская мою руку и поворачиваясь ко мне спиной.

На мгновение я застываю на месте, и когда он подходит к двери, он ждет, что я последую за ним. Как только я подхожу к нему, его рука возвращается в то уютное местечко на моей пояснице. Я ненавижу себя за то, как сильно мне это нравится, но мне невыносима мысль о том, что он злится на меня.

Он мягко подталкивает меня к двери и ведет по коридору. На этот раз я просто смотрю вперед, вместо того чтобы позволить им скользить по различным открытым комнатам, мимо которых мы проходим по пути в офис.

ПРАВИЛО № 9: ОДЕВАТЬСЯ КАК ПРОСТИТУТКА ОЧЕНЬ УДОБНО

Шарли

— Я всего лишь пытался защитить тебя, — тихо бормочет он по дороге домой.

— Что?

Я не могу перестать ковырять облупившийся черный лак на своих ногтях после того инцидента в тронном зале.

Я ненавижу себя за то, какой наивной я себя чувствую. Я ненавижу, как Эмерсон контролирует меня и какой маленькой я кажусь в его присутствии, когда он говорит мне, что делать. И, черт возьми, я хочу, чтобы он признал это.

— Ты должна быть осторожна с этими парнями, особенно с Дрейком.

Его взгляд скользит по моему телу, и я понимаю, что он имеет в виду мой скандальный наряд.

— Он плохой? — Спрашиваю я, прекрасно зная, что он меня не интересует.

Он был неописуемо красив, но мне казалось, что он просто не в моем вкусе.

Конечно, после Бо я не совсем уверена, что знаю, какой у меня типаж.

— Дрейк совсем не плох. Он хороший друг, но он трахает все, что движется, а ты слишком молода, Шарлотта.

Я стискиваю челюсти и отворачиваюсь.

— Если ты собираешься и дальше обращаться со мной как с ребенком, то тебе действительно не следовало меня нанимать.

Я замечаю, как мышцы его челюсти сжимаются в унисон с моими. Остальную часть поездки мы молчим.

Заехав в гараж, он вылезает и поворачивается ко мне.