Похвала
Шрифт:
Я имею в веду… сейчас только девять утра. Для этого разговора нам может понадобиться кофе.
— Я не знаю даже половина из них, — отвечает она.
— Ну, это не то, что тебе нужно знать для этой работы, но если тебе интересно, ты можешь научиться. Нет никаких причин пугаться всего этого. Я знаю, это кажется странным, но ты была бы удивлена, насколько это нормально на самом деле.
С ее губ срывается смех.
— Что? — Спрашиваю я.
— Ничего, это просто… нормально?
— У каждого есть желание, которые они считает извращенным, мисс Андервуд.
Ее улыбка расслабляется, и она наклоняется вперед, давая мне полный обзор ее груди, от которой я должен отвести взгляд.
— Тогда ладно, — отвечает она, опуская подбородок на сжатые кулаки.
— А что у тебя есть? — говорит она.
Моя голова резко поворачивается в ее сторону, и я в шоке смотрю на нее. Не потому, что, меня обижает ее вопрос. Я не могу произнести речь о том, насколько нормальными бывают извращения, а потом вести себя так, как будто это оскорбление когда меня допрашивают, чтобы раскрыть свои. Но я потрясен, потому что Шарлотта совсем не похожа ни на одну девушку, которая была у меня в офисе. Она прямолинейна в том смысле, к которому я не привык.
— Ты уже должна была знать, — отвечаю я, сдерживая усмешку.
— Вся эта история с секретаршей, стоящей на коленях?
На этот раз я действительно ухмыляюсь.
— Это называется отношениями доминанта/сабмиссива.
Кажется, она на мгновение задумывается, как будто пытается определить, нравится ли ей что-то на вкус.
Я использую примерно три секунды тишины, чтобы представить ее в этой роли для себя, и это самое привлекательное видение, которое у меня было за последнее время.
Разве жизнь не прекрасна?
Запретный плод всегда сладок.
— А как насчет меня?
Я чуть не задыхаюсь, прочищая горло и ожидая, пока она уточнит.
— А как насчет тебя?
Пожалуйста, Боже. Не позволяй ей соблазнять меня больше, чем она уже соблазнила.
— Как ты думаешь, в чем заключается мой излом?
Она прикусывает нижнюю губу, и я не могу удержаться от желания повторить ее действия, тоже прикусывая свою.
Шарлотта прекрасна таинственным и уникальным образом. У нее большие и невинные глаза, а нос с высокой горбинкой придает ей немного более царственный вид, чем предполагает ее поза. Однако мое внимание привлекают ее широкие красные губы.
— Я еще недостаточно хорошо тебя знаю. Кроме того это действительно тебе решать, не так ли?
— Я думала, это твоя работа, — отвечает она с улыбкой, которая демонстрирует ее яркие зубы, контрастирующие с алыми губами.
— Предполагается, что ты помогаешь людям найти их самые глубокие, потаенные желания, не так ли?
Я не могу сказать, покровительствует она мне или нет, но я не делаю ей выговор за это.
Я думаю, она относится к этому настолько серьезно, насколько это возможно для Шарлотты, предполагая, что она не слишком строгий человек. Это
Гаррет действительно разбирается в этом. В любом случае, это его работа. Он так хорошо разбирается в людях, гораздо лучше, чем я. Я уверен, что это связано с тем, как сильно он любит смотреть.
Но я все равно пытаюсь это сделать, просматривая все, что я знаю о Шарлотте на данный момент…
Она смелая, бесстрашная, откровенная, со здоровым чувством юмора. Она бы возненавидела импактную игру, все, что связано с возрастом или связыванием. Возможно, ей понравилось бы, чтобы на нее смотрели, учитывая, какая прозрачная у нее рубашка и как заметно она выставляет мне сейчас свою грудь.
Затем я вспоминаю определенное выражение на ее лице на днях, когда она опустилась передо мной на колени — к моему собственному полному унижению.
Но был какой-то момент, когда я нежно взял ее за подбородок и назвал прекрасной. Ее взгляд смягчился, а поза почти растаяла от моего прикосновения. Это казалось слишком естественно, чтобы быть фальшивкой.
Когда она замечает, что мое задумчивое выражение лица меняется на удивленное, она говорит.
— Что? — Нетерпеливо спрашивает она.
— У тебя такой вид, будто ты все понял. Что это?
— Да, я определенно это понял. — Но я не совсем уверен, хочу ли я раскрывать ей это.
Я не знаю почему, но у меня есть странное желание сохранить это при себе, как маленькое сокровище. Если я скажу Шарлотте, что у нее, скорее всего, сильная склонность к похвале, она поделится этим с другими людьми. Когда-нибудь это может быть другой мужчина, нашептывающий все те грязные вещи, которые я хочу ей сказать, например, о том, как хорошо она заглатывает его член или как красиво она выглядит, когда он входит в нее.
Это эгоистично с моей стороны, особенно учитывая, что я никогда не смогу делать и говорить такие вещи, и ей было бы только полезно в будущем узнать это о себе, но я хочу сохранить это еще ненадолго.
— Ничего, — бормочу я, вставая и возвращаясь к своему креслу.
— О, ну же, скажи мне!
— Я же сказал тебе, — сурово отвечаю я.
— Я еще недостаточно знаю о тебе, чтобы определить это. Если ты действительно хочешь знать, тогда поговори с Гарретом. Ты можешь спросить его, когда передашь ему эти документы позже сегодня. А пока принимайся за работу.
Мой тон стал холодным, и выражение ее лица опускается, когда она берет блокнот и ручку, начиная заполнять его, с новой морщинкой между бровями.
Если эта неделя что-то и доказала мне, так это то, что мне нужно следить за собой рядом с этой девушкой.
Она слишком совершенна, чтобы ее игнорировать, и слишком запретна, чтобы быть моей.
ПРАВИЛО № 8: МОЖНО БЫТЬ СЛИШКОМ ВЫЗЫВАЮЩЕ ОДЕТОЙ, ДАЖЕ ЕСЛИ ТЫ РАБОТАЕШЬ В СЕКС-КЛУБЕ