Похвала

Кейт Сара

— Ты же знаешь, что ты не обязана что-либо с ними делать. И это полностью зависит от тебя, что ты хочешь выставить на аукцион.

Она снова колеблется.

— Значит, другие девушки продают с аукциона больше?

Я целую ее нежную бледную шею.

— Да. Некоторые девушки выставляют на аукцион время в комнате или на какой-нибудь публичной выставке.

— Разве это не…

— Лазейки и мелкий шрифт, Шарлотта.

Мой член становится болезненно твердым под моими брюками, когда я снова трусь о нее.

— О… — Стонет она,

пытаясь обхватить меня ногами.

— У нас нет на это времени, — бесполезно бормочу я ей в грудь, оттягивая глубокий вырез ее блузки.

— Что, если я скажу тебе, что получила результаты своих анализов обратно? — Говорит она с придыханием.

Я отстраняюсь.

— Какие результаты анализа?

— Ты сказал, что я должна сдать чистые результаты анализов, чтобы стать членом клуба, что я и сделала. Я чиста.

Моя кровь начинает так сильно стучать по венам, что мои щеки краснеют, а сознание затуманивается, и все это от образа погружения моего толстого члена в Шарлотту, когда между нами ничего нет.

— Блять… — бормочу я сквозь стиснутые зубы.

Быстрым движением я переворачиваю ее на живот, прижимаясь к ней сзади.

— Мы можем сделать это быстро.

Она стонет, но я уже на шаг впереди. Я задираю ее юбку выше бедер, отодвигаю трусики в сторону и быстро вытаскиваю свой член из штанов ровно за пять секунд.

При виде ее идеальной задницы я чувствую себя диким. Я быстро шлепаю ее по попке, заставляя вскрикнуть, затем разминаю плоть рукой. Она прижимается ко мне. Черт, мне нравится видеть ее такой нуждающейся, и мне нравится, что она жаждет моего члена. Наклоняясь, я жадно кусаю ее за правую ягодицу. Она визжит, утыкаясь лицом в матрас.

— Я должен заставить тебя ждать, — рычу я, вставая и отводя ее бедра назад, прижимая головку моего члена к ее влажным половым губкам.

Она громко стонет, уткнувшись лицом в атласные простыни.

— Но я хочу, чтобы ты слила мою сперму себе в трусики, пока будешь на сцене.

Я погружаюсь в нее, и это похоже на рай. Ее стонов и вида ее мягких бедер в моих руках достаточно, чтобы свести меня с ума, но именно тугой жар ее влагалища сводит меня с ума.

Шарлотта была создана для меня. Эта киска была создана для моего члена, она поглощает меня с такой жадностью, словно околдовывает меня, черт возьми. Заставляя меня больше никогда не хотеть другую киску, чего я не хочу.

— Сильнее, — выдыхает она, отталкиваясь назад, ее тонкие пальцы крепко сжимают черный атлас. Я даю ей то, что она хочет, врезаясь в нее все сильнее и сильнее, задаваясь вопросом, не причиняю ли я ей боль, но, похоже, ей совсем не больно. Выражение ее лица больше похоже на экстаз.

— Я хотел бы трахать тебя каждую минуту своего дня, ты знаешь это?

— Да.

— Мне нравится трахать тебя, Шарлотта. Ты так хорошо берешь мой член.

— Мне это нравится, — стонет она.

— Я хочу, чтобы твоя киска болела, когда ты будешь там, наверху. Я хочу, чтобы ты думала

об этом.

— Быстрее, Эмерсон. Я собираюсь кончить.

Она стонет в пронзительной мольбе. Боже, мне нравится, что теперь она просит о том, чего хочет во время секса.

Я приподнимаю ее бедра и врезаюсь в них, рыча с каждым молниеносным толчком. Ее красивая киска крепко сжимает мой член, когда она кончает.

Держа ее бедра в своих руках, я позволяю ее телу расслабиться от оргазма, когда начинаю погружаться внутрь нее, пристально наблюдая за ней и представляя, как ее тело впитывает все, что я ей даю.

Когда я выхожу из нее, то бросаю взгляд в сторону двери.

Если и были какие-то сомнения по поводу того, что я трахаю свою секретаршу, то теперь они исчезли. Даже если они не слышали меня, поскольку эти стены довольно звуконепроницаемы, мы здесь уже некоторое время разговариваем.

Я задираю трусики Шарлотты и поправляю ее юбку. Она встает и поправляет блузку.

Прежде чем она направляется к двери, я хватаю ее за талию и притягиваю к себе. Мне нужны ее губы, один быстрый вкус, прежде чем мы вернемся туда, и она выйдет на сцену, позволяя случайным мужчинам предлагать деньги за ее время. Мне нужно еще немного обмануть себя и притвориться, что она моя.

Если бы я был умным человеком, я бы позволил кому-нибудь другому выиграть Шарлотту сегодня вечером. Я должен позволить ему произвести на нее впечатление своими деньгами или обещаниями секса, и если она решит, что предпочла бы быть с кем-то, кто мог бы любить ее по-настоящему, я должен отпустить ее.

Но даже я знаю, что сейчас это невозможно.

Я не думаю, что когда-нибудь смогу отпустить ее.

ПРАВИЛО № 28: КОГДА ОН ГОВОРИТ ТЕБЕ, ЧТО ТЫ ТОГО СТОИШЬ, ВЕРЬ ЭТОМУ

Шарлотта

Я думаю, меня сейчас стошнит. Этого не может быть на самом деле.

Каким-то образом я стою среди толпы из тринадцати других женщин, все они великолепны, как супермодели, и в нижнем белье — если это можно так назвать.

Я делаю это ради Эмерсона. Я не могу сказать, говорит ли он мне сделать это, потому, что я ему нужна, или потому, что он сам этого хочет. Он действительно собирается позволить кому-то другому выиграть час со мной, предполагая, что кто-то вообще сделает ставку?

Неужели я так мало значу для него?

Я не могу перестать заламывать руки, когда мой взгляд встречается с женщиной из тронного зала, самой мадам Кинк. Со своими длинными черными волосами и обезоруживающими зелеными глазами она подходит ко мне с теплой улыбкой.

— Еще раз снова здравствуй.

— Привет, — заикаясь, бормочу я, стараясь смотреть ей в лицо, а не на грудь, прикрытую только тканью.

Я никогда не чувствовала себя более нелепо из-за того, что ношу одежду.