Поиграем со смертью?..
Шрифт:
— Это ведь принесёт тебе пользу? — тихо спросила я.
— И очень большую, — без тени ехидства ответил жнец.
— Тогда… ладно. Сделаю, что смогу. Только не забирай воспоминания о Стасе и о себе, ладно?
— Безусловно, — усмехнулся Гробовщик и внёс ещё одно предложение: — Что если мы проведём ряд опытов? Создадим некое воспоминание, сходив в парк развлечений, и ты сравнишь полученные эмоции с теми, что запечатлены на вживлённой вчера фальшивке. Затем я извлеку эти воспоминания, заменив на их точное подобие, созданное мной. После этого я изучу вырезанный отрезок и создам его копию, которой заменю фальшивку
Ох… Четыре замены? Это кошмар… Но… я ведь сильная, да? Я должна быть сильной. Значит, я это переживу. Что нас не убивает, даёт пинок под зад, не более того. Значит, я выдержу. Ведь Гробовщику это всё же нужно… Почему я так хочу ему помочь? Что за фанатская привязанность? Или это не фанатизм? Или я просто… чёрт, почему я себя никогда не понимаю?
— Хорошо, — пробормотала я и сжала руку жнеца. Тот усмехнулся и спросил:
— Даже учитывая то, что боль может повториться?
— Да, — кивнула я уже куда более уверенно, и ухмылка вдруг сменилась на улыбку, а жнец тихо сказал:
— Учитывая, что часть твоих воспоминаний содержит эмоции жнеца, полагаю, и вероятность этого крайне высока, что столь сильные положительные эмоции, вживлённые в никогда не испытывавшее подобного тело, помогут тебе пережить следующие операции куда легче. Я уверен на девяносто процентов, что боль будет намного меньше.
Я аж задохнулась от возмущения. Да как он мог?! Это проверка была?! Соглашусь я или нет? Он настолько мне не доверяет?! Почему? Почему он так уверен, что я его предам? Почему он совсем в меня не верит? И почему он считает, что я вообще способна на предательство?!
— Я не предательница! — рявкнула я и попыталась вырвать руку из хватки жнеца, но он лишь сильнее сжал мою ладонь и спросил:
— Злишься?
— Да! Потому что я тебя не предам! Я вообще никого не предам! Зачем ты так?!
Это был первый раз, когда я на самом деле очень разозлилась на Гробовщика. До этого он меня лишь провоцировал, а вот теперь и правда оскорбил — на самом деле, а не из желания чему-то научить. Но мне не хотелось его ударить — почему-то даже сейчас я не могла причинить ему боль. Нет, не так. Я не хотела ему её причинять. И это злило. Потому что он всё равно этого не поймёт…
На лице жнеца сменялся странный калейдоскоп эмоций, а я пыталась вырвать руку, но о приёмах айкидо даже не вспоминала — почему-то любое физическое воздействие на него мне сейчас казалось нонсенсом. И вдруг Легендарный грустно улыбнулся, а в следующую секунду прижал меня к себе. Я замерла. Это ещё что? С чего бы? И почему… мне так хорошо?.. Почему не хочется отпускать его, почему хочется застыть так и никогда не уходить? Не могла же я… в него… Бред! Он же Смерть! Я для него — скелет, обтянутый кожей, подопытная мышь! Какой учёный увидит в крысе равного себе? Никакой! Так почему я… в него…
Захотелось разрыдаться от безысходности. Стас говорил, что сабмессив чаще всего влюбляется в Доминанта, потому что уже не может без него. Сначала он испытывает лишь уважение, затем привязанность, после Доминант становится нужен ему, как воздух, а потом к некоторым приходит фанатизм,
— Ты очень необычная, — тихо сказал Легендарный. — Наверное, я начинаю тебя понимать… Знаешь, почему я люблю мёртвых? Одна из причин — они прекрасны в своём молчании. Не солгут, не предадут, не оскорбят, не унизят…
Мне показалось, что я уже слышала от него что-то подобное, но я не могла вспомнить, когда, а Гробовщик продолжал:
— Мои «странные куклы» прекрасны в своём послушании и смирении, но порой это раздражает, ведь у них нет воли. А у тебя она всё же есть, хотя ты послушна почти как они. Почти. И это главное. Поскольку воля у тебя всё-таки есть, и ты можешь сказать о своём недовольстве. Ты как «странная кукла», но ты не странная. Ты необычная.
— Кукла, да? — усмехнулась я, хотя хотелось плакать.
— Как кукла, — повторил жнец, и я подумала, что это очень ценное уточнение. Значит, я всё же не совсем кукла, не совсем игрушка для него? Или это просто глупые мечты, не имеющие оснований? Какая же я дура…
Я прижалась к Гробовщику, а он молча обнимал меня, думая о чём-то своем, и эта его отстранённость казалась уместной, обоснованной, но почему-то очень неприятной. Вот только иногда его ладони на моей спине мелко вздрагивали, прижимая меня к Легендарному чуть сильнее, но тут же отстранялись, будто касались раскалённого железа, и это было правильно. Это прогоняло раздражение и рождало радость. Потому что я не кукла. И не просто скелет, обтянутый кожей. Я — «непонятная загадка», которую он попытается разгадать. А что будет дальше — кто знает…
====== 32) Пропасть ======
«Amor, ut lacrima, ab oculo oritur, in cor cadit».
«Любовь, как слеза, из глаз рождается, на сердце падает».
Вернувшись после завтрака в мою родную квартиру, мы с Гробовщиком составили небольшой план действий. Заключался он в том, что Величайший переодевается в более современную одежду и мы идём в парк развлечений, после чего он начинает работать над новой Плёнкой, основывая эмоции на тех, что увидит в вырезанном у меня вчера фрагменте. Собственно, за его выпад в мой адрес я Легендарного простила — смысл обижаться на того, кто вообще никому не доверяет? Да и потом, если он во мне сомневается, то не требовать веру надо, а зарабатывать её. Так что я просто буду жить по своим правилам и надеяться, что когда-нибудь Легендарный поймёт — я не предам его. Никогда. А может, и не поймёт, но это хоть и больно, всё же не смертельно, так что переживу. Я вообще живучая, думаю…
Когда жнец облачился в свой любимый безразмерный свитер, а высоченные сапоги с загнутым вверх мысом сменились остроносыми ботинками, я уже ждала его на кухне, заменив спортивные штаны на брюки. Кстати, что интересно, на животе у меня красовалась приклеенная пластырем марля, так что ранку я разглядеть не смогла, а жаль. Интересно было бы посмотреть, какая царапина вызвала такую боль. Но Гробовщик сказал, что пару дней рану нельзя будет мочить, а повязку он мне будет менять самолично, и любопытствовать мне не стоит, чтоб инфекцию не занести. Перестраховщик! Но это ведь правильно…