Поиграем?
Шрифт:
Я быстро забываю о стыде и морали, когда чувствую, как он начинает гладить меня между ног.
— Течешь как труба в хрущевке.
Как только смысл произнесенных Зориным слов доходит до моего чуть затуманенного рассудка, я резко открываю глаза.
Глава 13
Вглядываюсь в пугающе темное пространство и только спустя несколько секунд до меня доходит, что в комнате кроме меня никого нет. Шумное дыхание принадлежит мне, а не Зорину. Наощупь тянусь к светильнику.
Только окончательно осознав, что это был всего лишь сон, я начала постепенно приходить в себя. Но стоило вспомнить адресованные мне слова «течешь как труба в хрущевке», как я вновь начинаю ощущать ненормальные удары сердца. Так только он мог сказать. Мерзко. Гадко. Даже понимая, что это был всего лишь гребаный сон — обидно до слез! Сама не поняла, как моя рука потянулась к штанам, а затем пальцы коснулись белья.
Если секунду назад мне хотелось плакать от обиды за четко отложившуюся в голове фразу, то сейчас, ощущая под дрожащими пальцами влажное белье, мне хочется выть. Громко и истошно. А еще хорошенько долбануть саму себя. Желательно головой о стену, чтобы мозг вернулся в исходное положение! Это что получается, я сама себя трогала, представляя ЕГО?! Как? Как это вообще возможно? Я никогда этого не делала. Никогда!
Понимаю, что это обычная физиология, но противно. От самой себя. Так противно, словно в грязи вываляли. Сны — это ведь подсознание. Как я могу думать о Зорине в таком ключе?! Почему мне приснился не Миша, который мне нравится и даже больше?! Почему Зорин? Перед глазами пронеслись картинки многочисленных маминых мужиков. А ведь когда-то она была хорошей, любящей женой. И папу она любила. Правда, любила. Но ведь это не помешало ей потом иметь ораву мужчин. А вдруг я на нее похожа? А Зорин… он — только начало моей разгульной жизни? Господи, что я несу?! Я не такая!
Рывком сдергиваю с себя одеяло и вскакиваю с кровати. Быстро направляюсь в ванную комнату и включаю воду. Первое возникшее в голове желание — отмыться с мочалкой от дурных мыслей. Вот только вместо «отмыть саму себя», я хватаю кусок мыла вместе с тряпкой и выхожу из ванной.
Через несколько минут я остервенело тру диван от грязи. Отмою и умотаю отсюда со скоростью света. Сбежать — самое верное решение в сложившейся ситуации. Осталось только подождать двадцать пять минут до работы общественного транспорта. Благо на улице не темень. И плевать на одежду. Пойду так. Почему-то сейчас совершенно не страшно нарваться на какого-нибудь урода. Ибо в данный момент себя и своих мыслей я боюсь больше.
Я с таким усилием терла диван, что не только грязь с него смыла, но еще и кожу на пальцах содрала. И только саднящее ощущение заставило меня остановиться. Удовлетворенная чистотой дивана, я вернула все в ванную и, в очередной раз умывшись, пошла на кухню. Схватила стакан и, наполнив его доверху водой, жадно выпила воду. А затем еще один раз. Утолив не пойми откуда взявшуюся жажду, сама того не осознавая, я открыла холодильник. Я не голодна. Совершенно. Однако потянулась к столь желанному еще с вечера куску семги и, не раздумывая, схватила его.
— Это компенсация за хрущевскую
Сунула рыбу в рюкзак и быстро пошла в прихожую. Благо ни собаку, ни хозяина я не разбудила. Уже через двадцать минут, в совершенно неприглядном виде, я уселась в автобус.
Осознание того, что я не только возбудилась от эротического сна главным героем которого являлся Зорин, но и тупо воровка, пришло только после принятия душа. Рыбу я, конечно, не тронула. Опозорюсь еще больше, но точно ее верну. Наверное, я бы сожрала себя с потрохами, если бы не занялась спасением джинсов. Нашла какие-то кусочки синей ткани и пришила их вместо дырок на коленках, а после, удовлетворенная полученным результатом, решила про все забыть и провести день с Таей. Благо мама, по словам сестры, отпустила ее без раздумий.
— Ясно, кто орет. Значит, группа детей без присмотра. Воспитателя позвать? — нехотя открываю глаза на уже хорошо знакомый голос и тут же попадаю взглядом на вошедшего в аудиторию Зорина. Вырубилась я конкретно, раз не слышала гул одногруппников. Хотя, под него засыпается очень даже хорошо, самое то, после бессонной ночи на дежурстве. — Это что за хрень? Почему вас только пятеро? — задумчиво интересуется Козлешенька.
— Болеют, — слышу голос с передней парты нашего доброго ботаника.
— Болеют? — усмехаясь, произносит Зорин.
Смотреть на него мне, по меньшей мере, странно, и очень-очень стыдно. Вероятнее всего, он обнаружил за три прошедших дня пропажу рыбы. Так и вижу картинку, как отдаю ему рыбу, а он ставит мне какое-нибудь условие. Ах, украла? Ну, тогда на колени, Евгения Александровна. Отдашься мне за рыбу.
Самое удивительное, что я не видела его ни на вчерашней смене, ни сегодня на пятиминутке. Ее провел один из вышедших с больничного врачей. А вот сейчас Зорин зачем-то приперся на занятие. И судя по его виду, он пришел не просто так, а реально вести занятие.
— И с какого дня они болеют? И все пятеро или по очереди захворали?
— Вчера все были. А вот сегодня массово скосил грипп, — все так же дружелюбно отвечает мой плохо врущий одногруппник.
— Евгения Александровна, а ты вчера присутствовала на занятии?
— Да.
— И что скажешь? Твой сокамерник, прости, одногруппник, говорит правду? Подумай хорошо перед тем, как ответить. Соврешь — всей группе я устрою зачет без вазелина в конце недели. Ответишь правду — без вазелина только провинившимся, всем остальным я дам им воспользоваться, — сволочь! — Я долго буду ждать? Количество упаковок с выше озвученной мазью ограничено.
— Неправду.
— Сколько вчера было человек и кто, — втройне сволочь! — Женя, прием?
— Четверо, — тихо произношу я и перечисляю «счастливчиков», которым предполагается хотя бы вазелин.
— Так, уже четыре задницы относительно спасены, — тихо произносит Козлешка, делая заметки в записной книге. — Итак, кто из вас пятерых ходил на все занятия? Ты, Биглов? — указывает взглядом на, вечно закипающего от неправильного произношения фамилии, нашего ботаника.
— Ударение на первый слог, Алексей Викторович. Да, я был на всех занятиях.