Поиск-80: Приключения. Фантастика
Шрифт:
— Вот, — вынул Хлебников из стола пачку бумаг. — Садись и корректируй.
Это была программа и прочие документы по варианту «А»… В чем дело?
— Мы решили использовать культиватор варианта «А», — бесстрастно объяснил Хлебников.
— Вариант «А»? Но…
И тут я понял: вариант «А» — один процент углекислоты. Зависимость между концентрацией углекислоты и эффективностью культиватора примерно пропорциональная: один процент — один человек, три процента — три человека. Вот, значит, откуда взялся вариант «Д»!
— Что «но»? Никаких «но» на ученом совете быть не может. — Голос Хлебникова теперь звучал жестко. — Если у тебя есть сомнения — выкладывай!
— Есть. Это чисто формальный подход к эксперименту, который по сути дела представляет собой уже испытания основных систем корабля с неограниченным сроком полета. А мы пользуемся для отработки не только старыми данными, но и старой конструкции культиватором!
— Тебе разве не известны последние исследования наших коллег?
— То, что ты вчера давал читать? Но это же…
— Не только, — перебил он меня. Открыл один из ящиков стола, порылся и выбросил передо мной листок, опечатанный на ротаторе.
Я пробежал взглядом.
«Экспресс-информация. «О влиянии на физиологическое состояние человека повышенных концентраций углекислого газа…» 31 доброволец, мужчины в возрасте от 20 до 23 лет… 70 экспериментов… Содержание углекислого газа в атмосфере (в процентах): 3, 5, 6, 7, 8 и 9… Выводы: «Дыхание газовой смесью, содержащей 4 % CO2, в течение 2-х часов вполне переносимо для здорового человека даже при выполнении легкой работы».
Об этих экспериментах я не знал — листок экспресс-информации до меня еще не дошел.
— Ну и что? Два часа — не два месяца, ты сам знаешь. Два часа зрители выносят в кинозале три-четыре процента углекислого газа без последствий. А через месяц, ты знаешь, какими могут выйти из гермокамеры испытуемые? И почему все же такая спешка — скажи? Нас дублируют?
— Пока нет.
— Тогда в чем дело?
— Пожар на «Аполлоне» помнишь? — вместо ответа спросил Хлебников.
— Это когда во время испытаний погибло трое астронавтов? Ну, читал… Но это ж еще до первой высадки на Луну! И какое имеет отношение к нам?
Он выдвинул еще один ящик стола, а может, тот самый, откуда извлек листок экспресс-информации, и перебросил мне через стол пачку бумаг.
— Обрати внимание на подчеркнутое.
Это были переводы из американских и английских газет.
«Ассошиэйтед пресс», Нью-Йорк: «Безжалостное пламя унесло жизни трех астронавтов в какую-то долю секунды…»
«Рейтер», Лондон: «Неполадки существовали и в системе жизнеобеспечения, снабжавшей астронавтов кислородом. Когда астронавты утром в тот трагический день впервые вошли в космическую кабину, они пожаловались на «неприятный запах»…
Все это в общих чертах мне было
— Обрати внимание на «неприятный запах» — так пахнет гидроокись лития.
Хлебников не размышлял, а констатировал. Если бы это было предположение, я бы еще мог понять… Но так категорически?
— Следовательно, в космическом корабле опасной является не только кислородная атмосфера, от которой теперь уже отказались, но и сама физико-техническая система жизнеобеспечения.
— Но ты же знаешь, что в наших «Союзах» и «Салютах» такая система отлично функционирует. До сих пор не было никаких осечек.
— Мы должны смотреть в будущее. В дальних полетах требования к безопасности возрастут. В программе этот момент должен быть отражен. Особо следует подчеркнуть, что увеличение концентрации углекислого газа в атмосфере космического корабля увеличивает пожарную безопасность.
А! Вот в чем дело… Действительно, пожарники тушат огонь углекислотой — лучшего средства не придумаешь. Но сколько этой углекислоты будет в атмосфере нашей гермокамеры? Три процента… Чистейшая спекуляция! Однако я его понимал: вполне вероятно, один из вопросов к нам, к Хлебникову будет о пожарной безопасности. Три процента углекислоты? Более безопасно даже, чем нормальная, земная атмосфера? Отлично, отлично… Да, ничего не скажешь: Хлебников умеет извлечь из обстоятельств все, что можно.
— А ты не боишься, что совет программу не утвердит?
Хлебников резко поднял голову, секунду-две сверлил мою физиономию острым взглядом.
— Я ничего не боюсь. Но я бы хотел, чтобы программа отражала объективную реальность. У тебя есть сомнения? Выкладывай!
— Чтобы их ликвидировать?
— Чтобы разрешить.
Ну и самоуверенность!
— Я опасаюсь, что в трехпроцентной атмосфере мы получим некомпенсированный ацидоз. Это раз.
— Ты не знаешь, как его ликвидировать?
— Мы умеем ликвидировать только компенсированный.
Мне стоило немалых усилий разговаривать с ним ровно, не повышая голоса. Что, разве он не знает, что мы никогда не имели дело с некомпенсированным ацидозом? Все отлично знает, сам биолог, сам подписывал все отчеты.
Хлебников внимательно рассматривал свой экзотический чернильный прибор. Наконец сказал:
— Сколько тебе нужно времени на изучение литературы?
— Мне не литература нужна, а эксперимент. Литература мне известна.
— Разве тебе недостаточно данных, которые ты почерпнул…