Поиск Анны

Зорин Алексей

— Ладно, не обижайся, я не со зла. Поехали, раз уж решил.

Смолина не хотела признаваться себе, но с Виталиком она почему-то чувствовала себя безопаснее. Хлипкий парень, похожий на подростка, но все же что-то было в нем такого, что придавало Анне спокойствия. А спокойствие в этом безумном бушующем океане было на вес золота.

Вскоре они доехали до Резнова и пересели к нему в Ленд Крузер.

— Здорово, Зеленые Ботинки! — ухмыльнулся Резнов. Виталик ничего не ответил и демонстративно отвернулся. — Ну что, банда народных мстителей, готовы?

— Поехали

уже, — Анна пристегнула ремень. Ей было не до шуток — кроме того, что из головы не шли мысли о Ленке, им предстояла поездка черту в пасть. И что там в этой пасти происходит — было непонятно.

— Ань, не переживай, с Ленкой все будет хорошо, — сказал Резнов, выруливаю из дворов. — Я подсуетил ребят знакомых из охранки, будет под круглосуточным наблюдением. Да и Светка с ней.

— Спасибо, — Смолина посмотрела в глаза старому поисковику. — Это очень много для меня значит.

Резнов промолчал, только хмыкнул. Ленд Крузер нес их сквозь утренний город навстречу неизвестности.

— У нас во дворе одному парню как-то глаз выбило, когда баллончик в костер кинули, — неожиданно сказал Резнов. — Ну, мы так развлекались — баллончик из-под дихлофоса в костер кидали, и стояли вокруг.

— Зачем? — не поняла Анна.

— Как зачем? — удивился Резнов. — Интересно же!

— Что интересно?

— Ну, кому прилетит!

— Как ты вообще дожил до своего возраста, Резнов?

Тот задумчиво почесал бороду.

— Я и сам часто об этом думаю.

— И что пагень? — спросил Виталик с заднего сиденья.

— Вставили стеклянный — в смысле, глаз. Весь двор ему завидовал.

— Чему завидовал? — хмуро спросил Виталик, — Тому, что он идиот?

— Тебе не понять. Ты в семь лет небось титку сосал! Или до сих пор сосешь? А я в семь лет зимой под лед провалился, когда с братом на зимнюю рыбалку вдвоем ходили. Чтоб родители не заругали, мы костёр развели, и пока всё вещи не просушили — домой не пошли. Иначе бы секир башка.

— Ты никогда не упоминал о брате. Кто он? — спросила Анна.

— Никто, — буркнул Резнов, будто понял, что сказанул лишнего.

В машине повисла тишина, разговор как-то сам собой иссяк. Город мерно плыл за окном, машину покачивало. Вскоре Виталик задремал на заднем сиденье. Смолина и сама бы поспала, но как только она закрывала глаза тут же видела Лену с торчащими из нее шлангами.

— О чем задумалась? — Резнов вырвал ее из тягостных мыслей.

— Не знаю, — задумчиво протянула Анна. — Могла ли я что-то изменить тогда, три года назад?

Резнов покосился на нее.

— С чего это вдруг?

Смолина пожала плечами.

— Может что-то все-таки могла?

— Ерундой не страдай, Смолина! Есть вещи от нас никоим образом не зависящие. Ты что, Христос, чтобы их оживить? Как ты могла помочь Лисинцевой, если ее убили еще до твоего появления в лесу?

— Может ты и прав, — Анна отвернулась в окно.

— Не может, а прав, — упрямо сказал Резнов.

За окном проносился город, и Анна поймала себя на мысли, что ей до смерти не хочется его сейчас покидать. Вот это все стало таким родным за несколько лет, что она

прожила в Петрозаводске.

Какое-то время ехали молча. Анна задумчиво смотрела в окно.

— Всё еще винишь себя? — спросил Резнов.

— Ты о чем?

— Не заливай! Думаешь, я не вижу?

— Много ты знаешь! — недовольно буркнула Смолина.

— Больше, чем ты думаешь, — усмехнулся поисковик. — Зачем ты занялась этим делом? Воспоминания не дают покоя? Скажи, тебе снится та ночь, когда ты нашла Машеньку? Видишь её в кошмарах?

— Постоянно, — призналась Анна.

— И ты, конечно, думаешь что она перестанет тебе сниться, если ты найдешь убийцу. Но дело не в этом. Тебе нужно сменить точку зрения.

Смолина с удивлением повернулась к поисковику.

— Я правда слышу такое от тебя, Резнов?

— В Союзе был такой армянский пловец Карапетян, — продолжил поисковик, не обращая внимания на подкол. — Однажды он увидел, как троллейбус упал в Ереванское водохранилище. Карапетян нырнул в холодную воду на глубину десять метров, разбил стекло и продолжал нырять, пока не спас сорок шесть человек из девяносто двух. Представляешь? Сорок шесть бессознательных тел он достал со дна, и их откачали. Но после этого во сне ему долго снилась подушка сиденья троллейбуса. Знаешь почему? Вода была мутная, и в один из нырков он вместо человека вытащил подушку от сидения. Понял это только наверху. И потом долго переживал что мог вместо неё спасти человека. Но мог ли? Я считаю что нет. Карапетян потом полтора месяца провалялся в больнице с пневмонией, всё тело было стёклами изрезано. Он сделал всё, что мог. И ты — ты сделала все, что могла. Человек не бог. Научись отпускать.

Анна молчала, погруженная в свои мысли. Вот оно, погружение в водоворот! Карапетян нырнул в собственные бездны. А она, Смолина, готова к этому?

Мимо пронеслась табличка с перечеркнутой надписью «Петрозаводск». Анна подумала, что, пожалуй, отпустить старое придется чтобы освободить место для, того, что грядет. Вот только это будущее, что сейчас маячило в опускающемся на трассу тумане, могло оказаться еще страшнее прошлого.

***

Мимо проносились желтые пятна леса с почерневшими от дождя проплешинами елей. По мере приближения к Ладоге из стылых болот по обочинам дороги выползал туман. Он стелился по серому полотну шоссе, тянулся из темного леса к Ленд Крузеру, словно невидимые руки призраков. Даже внутри машины Анна кожей чувствовала сырой холод, проникающий под одежду.

Щелкнул затвор фотоаппарата и салон озарила вспышка. Резнов от неожиданности дернул руль, но вовремя выправил машину.

— Заняться нечем? — зло сказал Резнов. Виталик что-то высматривал через объектив в окружающем тумане.

— Мы же ведем гасследование, — парировал парень. — Нужны будут кадры с места преступления.

— До места преступления еще пара сотен километров, а ты мне уже надоел!

— Да ладно тебе, пусть щелкает, — вступилась Анна. — Он кроме монитора-то не видел ничего толком, вот и не нарадуется.