Поиск. Начало. Китеж
Шрифт:
Сол дёрнул рукой пару раз, неожиданно плечо отдало болью, которая за какую-то секунду из тупой ноющей превратилась в нечто, готовое свести Андрея с ума... Он опустил глаза и не сразу понял, что руку перебило или перерубило где-то посередине плеча, и основная её часть сейчас болталась, периодически ударяясь о бок наёмника, удерживаемая лишь рукавом софтшелла цвета хаки, огромным бурым пятном быстро напитывавшимся кровью.
Прямо как есть, не успев даже воздуха в грудь набрать, откуда-то из самой глотки, из утробы, начал подниматься то ли вой, то ли скулёж, то ли крик. Ещё секунда, и Андрей не выдержал и заорал в полный голос – настолько нестерпимой была боль – одновременно
А затем все вокруг засуетились, забегали. Кто-то подхватил Сола, вроде бы даже воткнул шприц-тюбик в другую руку, одновременно перематывая турникетом культю. Боль не отпускала, но стала какой-то стабильной, да и сердце перестало заходиться от ужаса. Но мозг всё равно отказывался принимать потерю ещё минуту назад вполне себе полноценной части тела.
Вокруг учёного уже собрался целый ряд спин, как своих, так и кого-то из наёмников. Видимо, пытались спасти как-то, хотя если задело шею, спасти можно разве что душу. Это если судить по характеру повреждений. Бедолага орал, периодически сбиваясь на захлёбывающееся бульканье, переходящее в приступы кашля. Сол видел лишь хаотично дёргающиеся ноги раненого. Брюки у того задрались выше голени, и между носками и штанинами мелькали полоски бледной кожи, сплошь покрытые густыми волосами.
Сол понял, что начинает терять сознание – то тщетно пыталось удержаться, цеплялось за мелкие детали, изо всех сил старалось концентрироваться на них, хоть и безуспешно. Мысли начали растворяться, вся правая половина тела с каждым ударом сердца взрывалась дикой болью. В висках стучало, пульс, подобно бобслеисту на зимней олимпиаде, лишь набирал скорость. Андрею оставалось только наблюдать за происходящим, будучи не в силах пошевелиться самому.
Все оставшиеся невредимыми понемногу отлипали от пола, ощетинившись во все стороны кто дробовиками, кто фонарями. Чей-то силуэт пытался что-то рассмотреть на стене, из которой прилетел выстрел. Сол не мог толком разглядеть, чей именно – перед глазами уже всё плыло. В воздухе стоял запах горелого камня, масла и синтетики, к которому примешивался до жути знакомый запах крови. Хотя бы не обделался никто, кажется.
А потом Сол всё же потерял сознание. Успел только заметить, как в жуткой гримасе искривляется рот Бора, на весь зал выкрикивая какие-то команды, больше напоминавшие собачий лай. Цвета начали искажаться, растворяться и смешиваться. Взгляд Андрея зацепился за капли слюны, вылетавшие изо рта Бартенева, крохотными искорками алмаза сверкавшими в свете фонарей, а после картинка поплыла, поехала в сторону и вверх, сменившись чернотой.
Его, учёного и обгоревшего наёмника буквально бегом вытащили из катакомб. Вроде бы был ещё выстрел или два где-то в глубине подземелья, когда их уже поочередно поднимали с помощью верёвки. Благо, никто больше не пострадал.
Они уже почти выбрались, Андрей очнулся на какое-то время и даже успел увидеть распахнутую дверь, как в висках снова застучало, а сзади раздались вопли, перемежаясь то матом, то чем-то и вовсе нечленораздельным. Сол сообразил, что нападавшие, похоже, вернулись и предприняли новую попытку атаковать группу. Внезапно напарник, что тащил его, зацепил перебитую руку, свет померк перед глазами Андрея, и он снова отключился.
Когда все уже выбрались наружу, Бирюков несколькими короткими командами распорядился оказать необходимую доврачебную Солу и учёному бедолаге, после чего их погрузили в один из Паджеро и умчали в больницу. Как там будут объяснять происхождение ранений, его
Отдал команду рассредоточиться – так хотя бы не сразу всех перебьют. Хотя Андрей сомневался, что нападение повторится. Похоже, их просто предупредили во второй раз. И, похоже, что им очень повезло отделаться одним лишь предупреждением. Надеяться на такую удачу впредь уже не стоило.
Бирюков стоял посреди двора, убрав дробовик за спину и засунув руки в карманы брюк, и задумчиво пялился на тёмное пятно возле стены, представлявшее собой Липу. Тот, прислонившись спиной к осыпающейся кладке, тихонько сидел прямо на куче строительного мусора, подобрав колени и почти не шевелясь. Прямо перед Андреем размахивал руками Бор, брызжа слюной и заходясь от бешенства, требуя то ли немедленно найти и покарать, то ли вызывать подмогу. Бирюков молчал, не особо вдаваясь в лай замкома, лишь переносицу почесал – пыль набилась в нос, и отчаянно хотелось чихать.
Мысль, точно мышонок в траве, мелькнула хвостиком, за который Андрей изо всех сил постарался ухватиться. Он не стал дослушивать длинную тираду Бора, просто отвернулся, поймав на себе странный взгляд Бехтерева, и, не проронив ни звука, зашагал к стоянке. Нужно подумать. От неожиданности Бор затих и вроде бы окликнул его пару раз. Бирюкову было всё равно.
Что самое интересное – незадолго до них в подземелье кто-то побывал, оставив и следы взлома, и следы присутствия... Но ничего не взял. Почему? Игумен, спускавшийся и уцелевший, клялся и божился, что всё из того, что в пещере было, осталось на своих местах. Что же это за конкуренты такие, которые ничего не воруют, не мешают и не попадаются на глаза, постоянно опережая их буквально на один шаг?
От стены отделился Липа и двинулся вслед за командиром, отставая на пару десятков шагов.
Что они делают?
Сопровождают научную экспедицию? Так.
Почему научной экспедиции внутри своей же страны нужна вооружённая охрана?
Разве на них нападали люди? Причём нападали уже дважды. Да, каждый раз кто-то оставался в живых. Позавчера Андрей, сегодня вся группа. Теоретически.
Неведомый, потусторонний враг. Появляющийся лишь тогда, когда они каким-то образом приближаются к тайнам древности.
Враг блюдёт свои интересы. Враг защищает то, что принадлежит не им.
Получается, они воры? На своей же земле?
Что было на табличке, которую он рассматривал тогда в самолёте? «Китеж»? Выходит, он всё-таки существует? Или дело не в нём? Или Китеж лишь промежуточная цель?
Как бы то ни было, выходит, что они просто грабители. Как мнимые «египтологи», устремившиеся к пирамидам и гробницам, тащившие оттуда всё мало-мальски ценное. Андрей вдруг вспомнил «Мумию». А ведь там «египтологи» закончили не очень хорошо. Вернее, совсем нехорошо.
Да и были они там отнюдь не на светлой стороне.
Древняя тайна, какие-то учёные, имеющие достаточно денег и нанимающие охрану. Нападения неведомого врага. Который атакует исключительно их – в университете ведь табличка спокойно лежала. Её даже изучал кто-то.
Да и сейчас – их потрепало. Сол вообще без руки останется наверняка, если только местные фельдшеры чудо не сотворят. А игумен, который спускался с ними, цел-целёхонек. Даже пылинки не попало.
«РПГ»... Да нет, Бор, не РПГ это. Липа вон, тоже видел этот твой РПГ. Кстати, а почему так взбесился Бор? Андрей видел, как тот несколько раз не то чтобы шептался с Бехтеревым, но разговаривали они очень тихо. Осмотрительно, если это слово тут применимо.