Поиски
Шрифт:
Сантилли и Ласайента откровенно скучали и с тоской поглядывали на море, моля богов о хоть каких-нибудь пусть самых захудаленьких пиратах. Но боги оставались глухи к их просьбам, и демоны маялись от безделья.
Из всех пассажиров только влюбленные не замечали времени, расставаясь лишь на ночь.
— О чем можно говорить весь день, — ворчал Сантилли, поглядывая на Шона и Лонье, стоящих бок о бок на верхней палубе.
Лас покосился на друга, но промолчал.
— Неси книгу, почитаем, — ашурт хлопнул принца по спине, и тот зашипел, — Не ври, все давно зажило, —
— Ты мне все легкие отбил, — обиженно возразил Лас.
— О, а еще раз надуй губы! — восхитился герцог.
Лас украдкой оглянулся и показал ему язык.
— Класс! А еще, а еще! — поддразнил его Сантилли, — Это так заводит, ты не представляешь.
Лас рассмеялся, стукнул ашурта тыльной стороной ладони по груди и быстро пошел к кают-компании, но у дверей не удержался, обернулся и снова высунул кончик языка.
— Ах, так! — ашурт бросился догонять друга.
Когда Шон и Лонье спустились вниз, то обнаружили Санти и Ласайенту в кают-компании за чтением книги, расположившихся с комфортом в одном кресле. Причем принц сидел, вжавшись в угол, а герцог примостился рядом, навалившись на него плечом и перекинув ноги через друга на подлокотник. Принцу пришлось обнять ашурта, чтобы тот не упал.
Графиня остановилась в замешательстве, но Шон фыркнул, увлекая девушку дальше к клавесину. Как им не тесно вдвоем?
— У вас не принято читать книги, шорро? — удивленно спросил Санти, отрываясь от текста.
— Нет, почему же? У нас это поощряется, если содержание книги соответствует морали общества, — Лонье выделила слово «морали», явно намекая на другое.
Но демоны пропустили намек мимо ушей.
— Тогда я не понимаю Вашего недоумения, — продолжал разыгрывать простоту герцог.
Лас с трудом подавил улыбку и поставил том на колени ашурта.
— Но мне всегда казалось, что читать лучше… наедине, — выразительно произнесла девушка и недоуменно посмотрела на веселого Шона.
— Бог с Вами, шорро, — возразил ашурт, — мы и были наедине до того, как вы пришли.
Но графиня не желал просто так сдаваться:
— Я имею в виду, что человек должен быть один.
— Ах, вот Вы о чем! — «понял» Сантилли, — Понимаете, книга оказалась настолько захватывающей, что мы не смогли ее поделить.
Лонье непроизвольно прочитала заглавие.
— Но это же история! — удивленно воскликнула она, — Вам интересно ее читать?
Шон присел на стул, с увлечением наблюдая за спорщиками.
— Да, — твердо ответил герцог.
— А, по-моему, это скучно, — пренебрежительно повела плечиком графиня, проходя к клавесину.
— Как может быть скучной история? За каждой строчкой чья-то судьба, недожитая жизнь, слезы и радости, — очень серьезно ответил Сантилли, — Включите воображение, шорро. Судя по нарядам, оно у Вас богатое.
— Спасибо, — девушка с достоинством присела в легком реверансе, — Непременно воспользуюсь вашим советом.
«Съел? — смеясь, поинтересовался Шон, — Закрывай историю, открывай уши. Я уговорил Лонье нам сыграть».
Играла графиня действительно неплохо, но как-то механически и
Лонье удивленно глянула на него. Что может тот, кто постоянно занят лишь схватками и оружием? Но быстро сменила пренебрежительное мнение в лучшую сторону, когда Ласайента на ходу подхватил мелодию, вдыхая в нее так не хватающей ей сердечности и теплоты. После первой последовала вторая. В кают-компанию заглянули свободные от вахты Воспой и Усдо, к ним присоединились Повелители и недовольный свободным поведением дочери маркиз.
Герцог давно принял приличествующую обстановке позу и задумчиво смотрел на увлеченного игрой друга.
«Шон, у тебя хлеб забирают», — после третьей мелодии не выдержал ашурт.
«Неужели это ревность?» — удивился йёвалли, но похлопав брата по плечу, сменил его у клавесина.
Лонье удивилась еще больше, невольно сфальшивив, но быстро выправилась. «Господь всемогущий! Он совершенство!» — с восторгом думала она, боясь поднять глаза от клавиш.
Через несколько дней рано утром показался остров. Ласайента сначала принял его за нагромождение облаков на горизонте, но вскоре облачная куча распалась на горы в снеговых шапках и лес, постепенно наливаясь красками. Деревья и кусты, вприпрыжку уступами спускались с холмов к морю, не добегая до него метров пятидесяти. Ветер трепал их кудрявые кроны, заставляя кланяться набегающим на берег волнам. Раплид обогнул песчаный мыс, и демоны увидели большую бухту с несколькими кораблями, многочисленными лодочками и в глубине ее город, обнесенный желтой стеной.
Крепость постепенно приближалась, укрупняясь в деталях и обрастая подробностями. Стали видны открытые ворота, груженые и порожние повозки, запряженные бескрылыми тягловыми сайширами, суетящиеся в порту люди, полуголые носильщики, тащившие на своих плечах бочонки и мешки.
Домов почти не было видно за высокой растительностью. Сады, сады и еще раз сады и огромные деревья с могучими стволами, вздымающие на невероятную высоту вытянутые вверх ветви. У Сантилли создалось стойкое ощущение, что исполинам скомандовали «руки вверх», как в земных боевиках, и они так и замерли, боясь пошевелиться.
Постепенно добавились звуки порта, а затем, когда «Ветреница» пришвартовалась, и запахи большого скопления людей, немного сглаженные близостью моря.
— Неужели так тяжело помыться и прибрать за собой, чтоб не воняло? — привычно проворчал Андерс.
— Не дыши, — посоветовал Найири.
Повелители покосились друг на друга, и ашурт заметил, как Лас старается не улыбаться, сжав губы. Хвала богам, уже нос не воротит. Еще пара недель и можно вздохнуть спокойно до тех пор, пока князь все снова не испортит. Если старший сын выпады отца переносил с философским терпением, то младший сразу становился на дыбы, как норовистый жеребец.