Пока чародея не было дома. Чародей-еретик
Шрифт:
Лето и Осень зашелестели крылышками, вытаращили глазки.
— Верно! Верно! — защебетали они, перебивая друг дружку. — Нам один эльф сказал, и мы слетали посмотреть. Он не обманул нас!
— В чем же он вас не обманул? — спросила Корделия.
— Он рассказал нам о крестьянском отряде, — принялась объяснять Осень. — Этот отряд идет по Королевской дороге. Люди вооружены серпами и вилами, а впереди всех идет мальчик!
Корделия растерялась.
— Впереди? Но его мама, наверное, идет рядом с ним?
— Да нет же, нет! —
Дети вытаращили глаза.
Джеффри состроил недоверчивую гримасу:
— Да может ли такое быть? Чтобы целый отряд взрослых позволил какому-то мальчишке ими командовать?
— Все так и есть, — подтвердила Осень. — Потому что тот мальчик, что ведет их за собой, утверждает, что он — это ты.
Дети остолбенели, словно их поразил удар грома.
Наконец Магнус обрел дар речи.
— Как же так? — оторопело вымолвил он. — Неужто крестьянский мальчик мог набраться такой наглости?
— Не может такого быть! — возмущенно вскричал Джеффри. — Никто бы ему не поверил! Чем он докажет, что он — это я?
— Ему это очень просто, — вздохнула Лето, — потому что вы с ним похожи как две капли воды.
Джеффри замер и побледнел. Корделия, заметив это, шагнула ближе к нему, но, поняв, что лучше этого не делать, поспешно отступила на шаг.
Тут Джеффри взорвался:
— Какая наглость! Вот ведь змей подколодный! Да как он только посмел! Как только этот негодяй и разбойник посмел выдавать себя за меня?! Ну уж нет, вы мне его должны немедленно показать, и тогда из его задницы я изготовлю для него могильную плиту!
Обе феи опасливо отлетели в сторонку, испуганные яростью, охватившей мальчика.
— Вы что же, отказываетесь? — бушевал Джеффри. — Но я же должен…
— А ну-ка, успокойся! — строго приказал Магнус. Джеффри крутанулся на месте и развернулся к старшему брату, сжав кулаки, но Магнус более сдержанно проговорил: — Разве тот воин, кто бросается на соперника очертя голову?
Джеффри оторопел. Несколько мгновений он не спускал глаз с Магнуса, а потом вполне серьезно, без эмоций ответил:
— Так поступает только тот, кто готов проиграть.
Магнус кивнул:
— Так всегда говорит папа, и мы сами в этом не раз убеждались. Нет, брат, тут надо подумать хорошенько. Если уж какой-то маленький бродяжка-самозванец дерзнул выдать себя за тебя, стало быть, он не дурак в боевом искусстве. И потому, столкнувшись с ним, ты должен не поддаваться чувствам, а употребить выдержку и ум.
— Точно, — уверенно кивнул Грегори.
Джеффри недоуменно глянул на малыша, кивнул, выпрямился и с виду успокоился, однако все его мышцы остались напряженными — было видно, как трудно ему сдержать гнев.
— Спасибо тебе, братец, — поблагодарил он малыша. — Теперь я снова стал самим собой. Простите мня, милые феи. Я просто… сорвался.
— Твои извинения приняты, — отозвалась Осень, однако ее взгляд остался испуганным.
— Ну,
Феи согласно кивнули, молча развернулись и бесшумно полетели вперед над тропинкой.
Джеффри сжал губы и, взмыв в воздух, устремился за ними.
Братья не заставили себя ждать. Единорог, верхом на котором сидела Корделия, поспешил следом.
— Я еще ни разу не видела его таким злым, — прошептала Корделия Магнусу.
— Нечего дивиться, — ответил Магнус. — Однако нужно с него глаз не спускать, сестрица, а иначе он набросится на этот крестьянский отряд и может наделать много бед.
Магнус остановил всех, подняв руку:
— Стойте, ребята! Что-то не нравится мне все это!
Джеффри, порхавший рядом с ним, кивнул:
— Да, как-то это неестественно.
В сотне ярдов впереди виднелась деревня — горстка домишек вокруг площади. Но при этом не было заметно ни души.
— Куда же подевались жители? — обескураженно проговорила Корделия.
— Небось все с моим двойником, — предположил Джеффри. — Слушаются его. Или нянчатся с ним.
— Скорее второе, — заметил Магнус. — Видите, кое-где горят огоньки?
Его братья и сестра пригляделись получше.
— Вижу, — сообщил Векс. — К тому же я увеличил изображение. Там есть люди, и их немало. Они стоят спинами к нам и слушают кого-то одного.
— Корделия, — проговорил Магнус решительно и уверенно. — Скажи своему единорогу, чтобы он оставался в лесу, пока мы не вернемся. Тебе, Векс, тоже лучше было бы пока спрятаться.
Корделия погрустнела, а Векс сказал:
— Ты должен понимать, Магнус, что для меня нестерпимо покидать вас. Почему ты решил, что мне лучше остаться в лесу?
— Потому что без тебя нам проще будет подойти и затеряться в толпе. Тогда мы легко узнаем, что собой представляет этот двойник Джеффри: действительно ли он опасен и можно ли застать его врасплох. Вот потому-то я и прошу тебя: затаись и жди.
— Что ж, хорошо, — вздохнул Векс. — Так я и сделаю. Но спрячусь я неподалеку и буду слушать, выведя усиление звука на максимальный уровень. Если я вам понадоблюсь — только позовите.
— Не сомневайся — позовем, — отозвался Джеффри. Было видно, что мысли летят впереди него — его лицо было серьезным и напряженным.
Корделия соскользнула со спины единорога, обернулась и погладила его бархатистый нос.
— Придется попросить тебя, чтобы ты меня подождал, мой красавчик, — проговорила девочка, и в ее глазах засверкали слезы. — Но ведь ты не убежишь от меня, правда? Ты останешься здесь?
Единорог кивнул. Магнус был готов поклясться, что дивный зверь понял слова его сестры. Но он понимал, в чем дело: Корделия, как и все они — дети четы Гэллоуглассов, была проективным телепатом, и единорог понял ее мысли, хотя и слова тут тоже помогли. Зверь тряхнул головой, развернулся и затрусил к деревьям.