Пока дышу
Шрифт:
— Ольха, — и мило улыбнулась девушка, и у нее появились ямочки на щечках.
Улыбнувшись в ответ, опустив руку в воду.
— Тогда тебе придется снять платье? — улыбку до конца с лица не убрал, немного притушил, делая лицо более серьезным, и посмотрел прямо в глаза, ожидая ответа.
На ее лице сначала отобразилось легкое недоумение, но прошло очень быстро.
Девушка потупилась и покраснела, а затем несмело мне улыбнулась и посмотрела в глаза:
— А зачем платье-то снимать? — мила и женственна.
— Замочишь, — и с этими словами обрызгал ее водой, в ответ раздался игривый смех, она обошла купель и, когда проходила
Я же молча начал стягивать сапоги и штаны, не оглядываясь, ее же шаги ускорились, не дождавшись от меня реакции.
Как только дверь закрылась, я выдохнул и опустил голову в воду, чтобы остыть.
Вынырнув и убрав капли с лица, не смог сдержаться и произнес:
— «Спартак» — хорошая команда, но болеем за «Динамо».
Раздевшись полностью, я погрузился в купальню, какое же счастье просто полежать в горячей воде и помыться, почувствуй себя человеком, о девчонке уже и думать забыл.
Сколько времени провел в ванной, даже не скажу, сначала просто отлеживался, а мылся уже остывшей воде.
Чистый и довольный я поднялся в номер и плюхнулся на кровать, но, пролежав с десяток минут, понял, что ужасно хочу есть. Поднявшись и закрыв дверь на ключ, спустился в залу. А там дым стоял коромыслом, кто-то пьяный уже храпел на столе, а кто-то орал похабные песни. Наемники все так же сидели, иногда бросая что-то в рот, и по виду были почти трезвые, а вот купец находился уже в изрядном подпитии.
Разместившись за свободным столиком, я наблюдал за вечерним гулянием народа, заодно ожидал, может, кто подойдет, да и накормит голодного постояльца.
Спустя десяток минут ко мне приблизилась девушка в платье какого-то темного оттенка с внешностью, отдающей чем-то восточным, черноволосая, с прямым носом и карими глазами. С улыбкой прямо по книге Корнеги с легкой фальшью. Осмотрев меня, она повернулась в другую сторону, при этом скривившись, и когда вновь удостоила взглядом, у нее была та же натянутая улыбка. Видимо, не по нраву пришелся, какая печаль и грусть. Может, пойти утопиться в ближайшей луже, а то вона кривятся при виде меня. Ну, что же, скорей всего, лицом не вышел или статью, прям бя-яда-а. Хотя кого я обманываю, мне это абсолютно фиолетово. В общем, оба были не в восторге, но ты, девочка, на работе, так что соси леденец и улыбайся.
— Чего желает господин? — было произнесено с какой-то издевкой, пришла, мол, свинья в их куртуазный общепит и ее королевишну от дел отвлекает.
— Хм, господин желает жар-птицу, фаршированную помидорами, под трюфельным соусом, а также свежеепойманную золотую рыбку с зеленью, вина с зеленых лугов Ковира в запечатанном кувшине и черной икры с блинами, а заодно гренок с майонезным соусом и морс, — положив руки на стол, я с удовольствием смотрел, как меняется лицо девчонки по мере перечисления пунктов моего заказа.
— У нас из всего, что вы назвали, есть только морс, — произнесла мадам с удивлением.
— А кроме морса, есть еще что-нибудь? — мой голос был весьма скучающим, я даже не смотрел в ее сторону, она мне не интересна.
— Суп с потрошками, — начала перечислять
— Мне и этого выбора хватит, так, дорогуша, мне суп давай и жаркое, еще ребрышки, так же морсу кувшинчик и треть кувшина водки, и чтоб холодной, про хлеб не забудь, — взглянув на девушку, улыбнулся. — Тебя звать как? — я положил локоть на стол, ладонью подпер подбородок и с интересом взглянул.
— Юльха, — раздался ее голосок, и на лице вновь появилась та же фальшивая улыбка с примесью какой-то эмоции.
Вас тут что, по именам подбирали?
Как только она отошла от стола, я задумался, в какой момент девушка становится женщиной? Когда она познала первого мужчину или когда родила? Хотя если девушка родила, то она становиться матерью, тогда девушка превращается в женщину после познания мужчины, и неважно, сколько ей лет.
Блин, о чем я думаю, о бабах, еще и философствую, мда сколько времени прошло, а все смотрю в их сторону с интересом. Хотя, если честно признать, тут дело в инстинктах, которые я подавляю, и в том, что тело молодое, гормональный взрыв.
У меня есть занятия куда интересней и важней, изучение этого мира и магии, сохранение своей жизни, оттачивания мастерства владения мечом. А девушки — это приятное дополнение и, так сказать, бонус. Как специи. С ними вкусней, это да, но и без них замечательно. И я впервые задумался о том, почему раньше так себя так вел, мне было интересно, как можно больше девушек попробовать. Да это была с моей стороны месть на предательство. Два года копил на квартиру, пахал как проклятый, а в итоге та заработанная квартира осталась пуста, я и сорвался. И потерял ориентир, которого у меня и не было, вру, был он у меня, слишком я вкладывался в те отношения. Перестал быть собой, как итог, стал неинтересен, меня просто использовали как ресурс, а когда был найден ресурс поинтересней, я был выкинут и забыт. А сейчас у меня есть цели, и они увлекают в разы больше, чем просто охота за женской благосклонностью, и, черт возьми, это воодушевляет. Да и, говоря честно, есть и другие специи для моего эго, ничуть не хуже, а в не которых моментах даже лучше.
Отвлекшись от своих дум, я лениво поблуждал взглядом по залу таверны, в которой все так же отдыхали и кутили люди. О, вон и мой ужин несут, его подала совсем другая девушка, не женщина. Лет тридцати, одетая в платье из крашеной материи, на поясе висело что-то, напоминающее фартук. У Женщины была фигура, как у груши: узкие плечи и большая задница, — причем и остальная внешность была примечательна, а точнее, разрез глаз. Было в нем что-то азиатское. Она, молча разместив мой ужин на столе вместе с выпивкой, удалилась.
Приступив к еде, я наслаждался и периодически опрокидывал стопочку водки, холодной и весьма качественной, хотя организму поначалу было непривычно, даже возникло желание обратно выплюнуть. Ага счас такой продукт, к тому же за него еще денег попросят.
Во время ужина неоднократно прислушивался к чужим разговорам: в основном крестьянским, о погоде, об урожаях и, естественно, о бабах. Нет, иногда мелькало и интересное о дороге, на которой охотился монстр, и в словах слышался страх, так что такие разговоры быстро закругляли. Получалось что-то вроде: раз мы об этом не говорим, значит, этого и нет, чушь и глупость.