Пока дышу
Шрифт:
Окинув зал таверны взглядом еще раз, я понял, что сегодня уйду в кураж до утра.
Спустившись с лестницы и подойдя к столу, я не удержался от шалости и закричал:
— Юльха, че раскорячилась, водку тащи, ведьмак пить изволит.
Глава 17
Прошло пять дней, как я покинул городок с названием Соловки, а мыслями все возвращаюсь туда.
Когда варил эликсир из туманника в лаборатории Эрика, думал, пришибу засранца, тот все под руку лез, выясняя что и зачем, и под конец достал меня так, что
Ричард тоже предложил остаться и стать его заместителем, правда, он как-то по-другому эту должность назвал. Сижу опохмеляюсь, голова трещит, и тут он выползает из комнаты с Юльхой под ручку и выдает. Я чуть пивом не подавился.
А вот с Ольхой было тяжелей всего, а вспоминать это — как в открытой ране поковыряться, больно.
Честно признаваясь себе, я думал остаться, даже хотел. Была бы семья: я и Ольха, и, конечно же, маленькая Ульха. Можно было бы и домик купить, финансов бы хватило наверно. С работой тоже вопрос решенный — сидел бы у Ричарда в замах, да и у алхимика подрабатывал. Красота, тихо и спокойно, лет двенадцать назад в другом мире, за такую возможность я стальной канат перегрыз бы. Но получилось так, как получилось.
Вроде все хорошо, живи и радуйся. Наслаждайся. А когда начал копать в этом направлении глубже, все позитивные мысли перевернулись, полюса сменились. Пришло понимание того, как все повернется. Может быть год, два или три все будет хорошо или близко к этому. А вот потом мне станет скучно. Работать в страже, разбойников ловить — тоска. У Эрика быть подмастерьем, семена в ступке толочь — тоже. А самое поганое, что это отразиться на Ольхе и на наших отношениях. К тому же невозможность иметь детей даст о себе знать.
От скуки и отсутствия перспектив я свихнусь, а может, водку глушить начну. Но скорей всего просто сбегу. Нет, черт его возьми, не знаю.
Почему сейчас, а не через десять лет? Когда я посмотрю мир, научусь магии. Да в конце концов денег поднакоплю. Чтобы Ольху куда-то в другое место перевезти.
Почему жизнь всегда ставит нас перед выбором. Причем таким, что хоть разрывайся за неимением правильного ответа. Хотя я приучил себя, если выбрал, не оглядываться. А тут вновь смотрю назад. Когда с ней прощались, она в слезах сказала, что будет ждать. А я только смог ей в руки сунуть мешочек с монетами и прошептать, чтобы заботилась о себе. А сердце разрывалось, чувствовал, что оторвал кусок от себя самого.
Я уходил, а она в слезах продолжала говорить, что будет ждать. Самое ужасное, она действительно будет, не месяц и не год. Я это прекрасно понимал, и никого к себе не подпустит, от этого было еще неприятнее и больнее. Эти пять дней все возвращаюсь мыслями туда, ведь там мне было хорошо. Апатия.
Месяц уже шастаю по королевству Каэдвен в основном по проселочным дорогам, изредка захожу в города, да и то небольшие. Работы нет никакой. Люди как люди, все разные: где прогоняют, а где все хорошо. Правило для себя выработал: к усадьбам аристократов не приближаться, два раза к ним подходил, ничего хорошего. Те стражи, которые там дежурят, смотрят как на бродягу, обычно угрожают вздернуть. Ну их на хер.
Каэдвен решил покинуть и перебраться в Темерию, вот только сначала придется заглянуть
Впереди Тимерия — ура! — я покидаю эту славную землю под властью Эриберта по прозвищу Сварливый. Не понравилось мне в Редании. При переходе границы из Каэдвена пришлось, помимо обычной пошлины, платить подать за магию, так как очкастый бюрократ сообщил, что всем известно, ведьмаки магичат, а у них есть налог на магию, я охренел. Еще момент запомнился, когда стражник мне под ноги плюнул и поинтересовался, когда же мы все передохнем, тут я честно не понял: кто «все»? Ведьмаки или вообще нелюди? В дальнейшем стало понятней, когда он пожалел, что нас всех не перебили. И сообщил, что как только пришел орден Белой розы, стало лучше, и они справляются куда лучше, нежели ведьмаки, и простых людей не обирают. Позже на большаке на вечерней стоянке я спросил об этом у одного купчишки, и тот пояснил. Король ордену земли пожаловал в кормление, причем немаленькие, да и благодарная знать их спонсирует, они же спасители человечества. Он с таким воодушевлением рассказывал о этих «сэрах». Я чуть слезу не пустил от умиления. Псы сутулые, что б понос стал их вечным спутником жизни.
Так что шаг бодрей, ну ее на хер, эту Реданию. О! Впереди слышно реку, а там мост через понтар — и я в Темерии.
А на большаке достаточно оживленно или просто много народу идет в сторону границы?
Толпа купцов с подводами, хотя и крестьян хватает. На большаке и на стоянках стараюсь держаться обособленно и ни с кем в разговоры не вступаю, в основном слушаю, что другие говорят.
Аристократы как одиночками, так и группами разъезжают, пару раз кареты видел, смешные такие, с большими колесами.
Каретам, как по мне, не хватает сверху синих ведерок, и все — вылитый вип-экипаж.
Вот и еще одна пронеслась с гербами намалеванными на дверях, в сопровождении четырех всадников с копьями. Поднимая на дороге пыль. Солнце грело вовсю, так что жарко и дышать трудно. Я осмотрел себя и Бусю: оба в пыли и от нас воняет, — вылитый бродяга. Ладно, на другой стороне в ближайшем притоке Понтара помоюсь, да и устрою купание черного коня. Впереди виднелся пост с большим подворьем и деревянной башней, вот и граница.
Темерия меня тоже не радует, работы нет никакой, ни одного заказа. Брожу вдалеке от большака по сельским дорогам. Казалось, вот где должна быть работа, хренушки. Сейчас понимаю, что все-таки надо держаться на большаке, на главных магистралях королевства. Там люди, а где люди — там слухи и новости. Из которых можно узнать и понять, где есть работа. К тому же из всей еды осталась только крупа. Видеть ее не могу. Да и Буси овса надо, а то на траве живет. В двух последних селах мне отказались дать кров и продать еду. Расисты гребаные, а не люди, на большаке народ как-то культурнее, что ли, в лицо плюнуть мне не пытается. С кулаками не бросается. Так что сейчас споро двигаю в сторону главных дорог.