Пока дышу
Шрифт:
Первая четвертка пришла в себя и, вооружившись чем ни попадя, попыталась меня окружить. Их шесть — я один. Я стоял спокойно, держа меч обоими руками, позволяя им это сделать. Видел улыбки на их лицах. Рывок влево, пропустил над собой удар меча, клинок противника унесло в сторону, заблокировал его руки, а тем временем всадил меч в брюхо. Развернул его спиной к противникам, мельком бросил взгляд на его лицо, и увидел распахнутые в удивлении глаза и открывающийся рот с гнилыми зубами, он даже понять ничего не успел. Отпихнул его на бегущих и успел провести прямой
Отпрыгнул назад на пару шагов. Поднял меч и принялся ждать. Они с криком бросились на меня, вскинул левую руку «Аард» — и они разлетелись. Встать никому из них не дал. Просто и без затей проткнул на земле. Правда, последний пришел в себя и попытался отмахиваться от меня топором, пришлось сначала отрубить ему руку, а потом и самого к земле пригвоздить. Несколько живых вовсю выли и матерились, но оказать сопротивление были не способны. Пару ударов — и все.
Приземлившись на лавочку, где раньше сидели эти ребята, я облокотился на меч. И посмотрел на маленькую площадь, где среди мусора лежало десять мертвецов. Бойня.
— Блядь, я же не хотел этого, какого хрена?
Посмотрел на свои руки, они были в крови, да и одежда в каплях и в размазанных пятнах.
— Я убийца, я только что завалил целую ораву людей.
После схваток с монстрами у меня обычно был отходняк. А сейчас нет. Внутри образовалась пустота, да и мысли текли вяло. Посмотрел на свою первую жертву, женщину, которая бросилась на меня с вилами, и которую я же ими проткнул.
— Куда же ты, бабонька, полезла, зачем? — тихо пробормотал себе под нос.
Хотя, если женщина перестает вести себя как слабый пол, бросается на мужчину и пытается ударить, то она как женщина перестает восприниматься. И вполне может схлопотать оплеуху. Правда, потом вой поднимается до небес, типа: да ты не мужчина, да как ты посмел ударить женщину, и все в таком духе.
Вот и здесь она полезла туда, куда не надо, и схлопотала. Плять. Краем глаза справа отметил движение и оглянулся, это был мальчик. Лет десяти, одетый в какие-то грязные лохмотья, он был болезненно худ, так что, возможно, и старше. Пацан шел деревянной походкой, наступая в натекшую кровь и оставляя следы. По лицу бежали слезы, и он тихонько подвывал. Дойдя до женщины, упал на колени, обнял ее, испачкавшись в крови, и завыл как зверь. Я же не мог пошевелиться от этой картины и просто смотрел. Плять, я убил мамку пацана прямо на его глазах. Сука, и что мне делать?
Сколько прошло времени, не знаю, сидел в отупении и смотрел, как ребенок воет по убитой матери.
Собравшись с силами, поднялся со скамейки и пошел к нему, что делать, в голове ни единой мысли. Парень, наконец, обратил на меня внимание и отпрянул, упав на спину. Его лицо было красное, в слезах и соплях. Утершись рукой, он зло и с бешенством на меня взглянул, сжав кулаки.
Поднявшись и отбежав подальше, его трясло.
— Я убью тебя, слышишь, убью, — прокричал он визгливо и истерично.
— Убьешь, значит, попробуй. Меня зовут Рингольд со Скеллиге. Мастер ведьмак, когда
А у самого ко всему этому такое безразличие, плевать на все. Не я это начал. Не я пытался затеять драку, не я первый достал оружие.
Развернувшись, пошел в ближайший дом, надо воду найти и умыться, что ли.
В спину мне раздался крик:
— Я, убью тебя, Рингольд со Скеллиге, слышишь?
Обернувшись к пацану, я бросил:
— Ты сначала вырасти, а потом приходи. Я буду ждать.
Бочку с водой я нашел за одним из домов. Умывшись, совсем не почувствовал облегчения. Пошел обшаривать дома. В них было много разного скарба. Ткани, одежда, причем со следами крови. Кубки медные и пара серебряных и золотых. Связка с оружием. Да и всяких мелочей полно. Все лежало сваленное в кучи, лезть туда и шариться желания не было, хотелось убраться отсюда побыстрей. Грязно было в самом доме, кровати, грубо сколоченные, засаленная одежда. На кухне нашел еду, мешки с крупами, пару кругов сыра, в бочке соленое сало. Вот его брать я не рискнул, выглядело отвратно. Пройдя в другой дом, решил, что вот здесь точно жил атаман со своей дамой: почище чем в предыдущем, большая кровать, застеленная красным атласным покрывалом.
Вот здесь надо и поискать, думаю, чего и найду интересного. И действительно, нашел два кошеля, набитых темерскими оренами вперемешку с новиградскими кронами, а также шкатулку с золотыми украшениями.
Бандиты, скольких они людей положили за эти сокровища. Последние сомнения развеялись, когда в том доме увидел окровавленную одежду.
Оставив один мешочек с монетами на кровати, все остальное забрал себе. Парню может пригодиться, а если не возьмет, то и хрен с ним. Выйдя, скинул сокровища на лавку. Из другого дома притащил мешок с пшеничной крупой. Вот это я возьму с собой, а остальное мне не надо.
Оглянув площадь, заваленную трупами, понял, что негоже их так оставлять. Пройдясь по брошенным домам, остановил свой выбор на крайнем, который стоял подальше от других, в принципе, пожар не должен перекинуться на остальные. Вернувшись к пожиткам снял рубаху. Стаскал трупы в тот дом, все, кроме одного. К женщине я не прикоснулся, хоть парень сейчас и убежал, но, думаю, он вернется и похоронить ее захочет. Отмылся от крови, пока таскал тела, весь перемазался. Поймав Бусю который отбежал подальше и щипал травку, сложил вещи в притороченные мешки.
Вернувшись к дому с трупами, поднял правую руку в сторону стены, и, сконцентрировавшись направил силу, знак «игни» — ударила струя огня. Стоять было самому достаточно жарко, меня припекало, стена дома занялась огнем, и пожар начался разгораться.
Запрыгнув на Бусю и взяв уздечку в руку, я сжал коленями бока: поехали отсюда, поехали подальше.
Это безымянное село я покидал в непонятных чувствах и с внутренней пустотой, может я и не виноват в произошедшем, но легче мне от этого не было.