Пока дышу

Шимохин Дмитрий

— Нет, — выдавил я и потянулся к кружке. А друиду словно по голове дал, и поломал все его мечты, вид он имел после моего ответа весьма обескураженный.

— Как это нет? Ведьмак, что ты несешь? А как ты собрался на Скелле попасть? Думаешь, по морю до него добежать, так это только в сказках бывает, или думаешь, что каждый тебе с удовольствием свою лодку даст или вообще довезет? Только хрен тебе. А у меня и лодка есть, доберемся с ветерком. Да и я кое-что могу, не зря учился. И совет дам, тебя же там лет пятнадцать не было, многое изменилось.

Друид

продолжил меня уговаривать, я же задумался над его словами.

— Хрен с тобой, возьму, ты мне лучше расскажи, чем помочь сможешь? Случись драка, ты магичить можешь, я слышал друиды это умеют?

— Чем-чем, до острова дойдем, про лодку я говорил, а по поводу магичить, — он как-то замялся, — в основном по мелочи, рану там небольшую зашептать могу, отвар приготовить, ветер позвать, живность о помощи попросить. Основная учеба друидизму у нас начинается после первого посвящения, а я его пока не прошел, — он горестно вздохнул. Наставник решает, когда я буду готов. Пень трухлявый.

— А да этого что, совсем не учат, да и как тебя наставник-то отпустил?

— Учат, но в основном общим знаниям, до первого посвящения мы вольны уйти. А вот после уже и начинается в круге основная учеба, знания кому попало не доверят. А наставник в Цинтре на Ассамблеи.

В голове возникла ассоциация к слову ассамблея, и совсем не та, которая ООН.

И у меня только вырвалось одно слово: пьют?

— Пьют, что им еще, пням трухлявым, делать, на девок не стоит, вот и заливаются пойлом.

— Неужто он тебя отпустил? — мне аж интересно стало узнать о их взаимоотношениях.

— Какой отпустил, сбежал я, родных увидеть. Отпустит он, я должен рядом с ним находиться и впитывать мудрость поколений, отвары этой скотине варить от похмелья да от дерьма, что после каждой пьянки из него хлыщет.

В заде же раздались крики и разговоры на повышенных тонах. Я бросил туда взгляд. По середине зала двое крепких мужчин схватились, пока просто толкаясь и обвиняя друг друга в каких-то непотребствах. И за плечами каждого из них начали скапливаться люди.

— Да вы, скоты, всю рыбу в заводи у себя выловили и теперь к нам пришли, чтобы и мы остались без улова, совсем охренели. Идите ищите другое место.

— Что твой рот поганый такое несет, разве можно в море всю рыбу выловить, ушла она из заводи пока, потом вернется. Мы не так много и ловим, разве без понимания? Ищем мы место, ищем.

И все это сопровождалось криками и матами со стороны поддержки. Один из мужиков замахнулся и ударил своего оппонента, точно во всклокоченную бороду.

— О, потеха началась. — Друид схватил кружку с брагой и прямо с ней, проявляя чудеса гимнастической выучки, соскользнул с лавки под стол.

А через секунду мне пришлось уварачиваться от летящей тарелки.

Понеслась душа в рай, как мне этого не хватало. Сколько здесь, и ни одной нормальной трактирной драки.

Глава 25.1

Чем

отличается кабацкая драка от любой другой? Это особый вид драки. Ведь в такие заведения народ идет отдохнуть, съесть чего или выпить, себя показать да на других посмотреть. Может, и подругу на ночь найти или собутыльников, но не морды бить. Хотя кулаки, конечно, можно и почесать, это не приветствуется, но и не осуждается. Тут даже есть свои правила и ритуалы, в кабацкой драке не убивают и не пользуются оружием, так что вряд ли тебе кто нож в бок воткнет, опять же, всякое случается, с другой стороны, схватить стул или лавку позволяется. Но обычно в трактирах, как я заметил, мебель делают тяжелую, такую, что и от пола-то с трудом оторвать можно. Да и разбить или сломать целая проблема.

Наблюдая за тем, как одного из драчунов выкинули в распахнутое окно, я приложился к кружке с пивом. Кабацкая драка — это не с «кем», а «где», и если кто-то выбрался из трактира или, как в нашем случае, ему помогли, да еще и не по своей воле, его не будут преследовать. Как говорится, с глаз долой, и сразу забыли.

О! Дверь распахнулась, летун с бешеными глазами ворвался в таверну и с кулаками накинулся на первого встречного, отсюда выходит третье правило таких боев, а именно, в таких драках нет сторон, здесь каждый сам за себя и каждый сам показывают свою молодецкую удаль али мужицкую силу.

Увернувшись от очередного блюда, пролетающего над столом, я задавался философским вопросом, стоит ли мне во всем этом участвовать или лучше выйти, а может, и в окно выпрыгнуть.

— Оу, — от этого снаряда уже никак не увернуться, я выскочил из-за стола и в последнюю секунду успел хапнуть кружку с пивом.

А на стол жопой вперед приземлился мужик немаленьких таких размеров, разметав всю стоявшую там еду. Остатки полетели и в меня, рукой успел лишь прикрыть лицо.

— Вот падаль.

А стол каким-то чудом устоял, хотя на это я не рассчитывал.

Бросив взгляд на пол, я подумал, что это чудо можно назвать друидиком, вцепившимся внизу в лавку и в стол. Он весь раскраснелся, сидит матерится.

Мужик же тем временем, лежа на столе, зашевелился и попытался встать, с четвертого раза смог приподняться на локтях. От него исходила вонь застарелого пота, браги и жареной рыбы с луком. Повернув голову и уставившись на меня отекшими и гноящимися глазами, он буркнул:

— Чевой это?

— А не чавой. — И кружка с пивом со всего маха опустилась на его лоб и разлетелась деревянной щепой вперемешку с пивными брызгами. — Пить меньше надо, товарищ.

Я оглядел себя: стою такой красивый и грязный, в ошметках еды, а сверху еще и пивом политый, — лепота.

А внутри начало пробуждаться раздражение, зашел, понимаешь, поесть, и все это перерастало в злость.

В голове же промелькнула мысль, у меня эмоции приглушены и не совсем полноценные, иногда не хватает яркости. Если бы не это, я бы, наверно, уже взбесился.