Пока едет «Скорая». Рассказы, которые могут спасти вашу жизнь
Шрифт:
– Пост, говоришь? Боевой?
– Не шути.
– Как никогда серьезен. Дай ей трубку. – Таня приложила трубку к уху больной старушки. Ерофеев представился строгим голосом и спросил: – А вы благословение на пост брали у батюшки?
– Нет, – честно сказала больная. – Сама пощусь.
– Пост без благословения – тот же грех. Гордыня! А вы больны. Так что не усугубляйте положение и не искушайте Господа. Вам, без желчного пузыря, нужно питаться пять раз в день, сходите к священнику и
Таня слышала слова Ерофеева и подивилась, как он говорит. Таким строгим басом. Забрала телефон у старушки.
– Спасибо, батюшка, – отчего-то вырвалось у нее в трубку.
Ерофеев на том конце поперхнулся.
– Но-но! Не надо только людей дурачить… Я ж ей сказал, что врач со скорой.
– Извини. – У Тани и впрямь появилось дурашливое настроение. – Спасибо еще раз. – Она повернулась к больной: – Вот, слышали?
Женщина-дочка кивнула. Старушка закряхтела.
– Прости, Господи, меня, грешную! Прав ваш доктор, кругом прав! Гордыня моя… Машк, свари овсянку… поем.
Маленькая победа. Они, торжествуя, переглянулись. Женщина спросила:
– А что ей из лекарств попить?
Таня перебрала коробочки с лекарствами на столе.
– Вот – но-шпу и омез. – Коробка оказалась пустая. – Уже пропили?
– Это соседка рекомендовала, а я участкового просила выписать, не хочет. Все экономят на стариках.
– Вы знаете, но омеза ведь нет в списке бесплатных лекарств, есть омепразол, он намного дешевле, и можно самим покупать. Это замечательный препарат!
– Пенсии у нас не больно велики, чтоб лекарства покупать. – Соседка отошла на кухню.
Таня, которая на прошлой неделе только покупала для папы этот препарат, сказала:
– Рублей сто на месяц. Это недорого. Наш – омепразол, он ведь намного дешевле импортного. Здоровье важнее. Ну, хотите, я вам куплю? – Она покраснела.
– Да что в нем такого? – Соседка ставила воду в кастрюльке для каши и разговаривала не отрываясь. – Я понимаю, но-шпа, принял – боль прошла, спазмы. А это? Пьешь и пьешь… Ничего не замечаешь.
– Есть лекарства неотложной помощи, а это – защита слизистой желудка и двенадцатиперстной кишки.
Соседка понизила голос:
– Танюш, ей ведь уже девяносто, что там восстановишь? Чем живет? Святым духом одним! Я, конечно, не медик, но, наверное, у нее нечего восстанавливать уже.
– Как вам не стыдно, – Таня тоже перешла на шепот, – скажите лучше, что для мамы денег пожалели. – Она возмущенно пошла на выход.
Соседка догнала в прихожей и протянула купюру в пятьсот рублей.
– Спасибо, Танечка!
Таня, не беря в руки денег,
– Купите лучше маме на них лекарства. Я не возьму.
Таня вернулась домой. О намерении идти в супермаркет и изучать мужскую парфюмерию она забыла. Пришла из школы младшая сестра – вертлявый подросток с косичками и многообещающим бюстом. Хлопала холодильником, звенела микроволновкой, щелкала чайником.
– Таньк! Обедать бушь?
– Не бу… – аппетит пропал.
Вика нарисовалась в дверном проеме с бутербродом в руке.
– Зуева достала.
– Опять двойка?
– Нет. Замечание в дневнике. Говорит, юбка короткая и грудь выпирает. Никто в школе не придирается, ей больше всех нужно.
– Не надевай. – Бутерброд оставил равнодушным желудок. – Юбку подлиннее, и майки свои не натягивай.
– А я ей назло.
– Дура ты. Она тебе двойки ляпает ни за что. Зачем нарываешься?
– А я еще пирсинг в пупок сделаю, она ваще с ума сойдет.
– Я тебе сделаю! Папа уши оборвет! Он тебе этот пирсинг на нос прицепит.
Вика с диким хохотом убежала на кухню.
Таня вспомнила и позвала:
– Вик!
– Чуво? – Бутерброд почти доеден.
– А правда, что вы поете на переменах «Вставай, страна огромная!»?
– Правда. Классная песня. А еще гимн России поем… и «Ой, мороз…» – хором их здорово петь! Васька еще классную песню нашла. Во, как ее?.. «Варшавянка». «Вихри враждебные веют над нами, темные силы нас злобно гнетут!..» Это точняк про Зуеву.
– А зачем?
– Нравится. А сказали, что плохо поем? А кто сказал?
– Нет. Про плохо ничего не сказали. Зуева уверена, что вы ее фашисткой считаете, поэтому поете перед ее уроками. Так?
– Дура она… – сказала Вика. – Просто поем. Песни крутяк – настоящие! До мороза по коже!
День прошел в пустых хлопотах: поход в магазин за хлебом и молоком. Наконец пришли мама и папа вместе. Они о чем-то шушукались в спальне, потом папа с лицом заговорщика подошел к Тане.
– Закрой глаза и руку протяни.
– Хорошо хоть рот открыть не нужно.
Таня сделала, как попросили.
На ладони оказалось что-то бумажное и легкое. Она открыла глаза и изумленно уставилась на бумажки. Большими буквами на них было написано: «Круиз по Средиземному морю».
– Вот, – сказал папа, – это тебе подарок от нас с мамой на окончание учебы, с началом работы и к Восьмому марта.
– Там на два лица, – добавила мама. – Можешь взять подружку с собой.
– Она Ерофеева возьмет, – пошутил папа, – или нет?
Всего негодования хватило только, чтоб сказать:
– Ну, пап! – и слезы брызнули.