(Пока) Если Смерть не разлучит нас
Шрифт:
Лилия Альшер
АННОТАЦИЯ
Некроманты – бесстыжее зло и ужас! Это Катарина с детства хорошо уяснила. Поэтому не только держится от них подальше, но и собственный дар скрывает от каждой живой души.
Только вот… Подруга совершенно некстати решила выйти замуж за одного из них. И совершенно некстати ехать придётся через Мёртвые Пустоши. И совершенно, совершенно некстати под ногами путается один несносный
Но она обязательно справится. Если смерть не разлучит их…
От автора: принимать всерьёз строго запрещается!
ГЛАВА 1. Редкий вид
Человек влюбляется так же, как падает с лестницы. Это несчастный случай.
(Р. Саунти)
По стеклу кареты беспрерывно ползли змейки дождя, почти полностью размывая пейзаж. Осень наступала неотвратимо, не заглядывая в календарь, который сулил ещё месяц лета. Впрочем, и лето в этом году выдалось холодным.
Катарина отвернулась от окна, в котором все равно ничего не было видно, к маленькой переносной печке, где в прорезях дверцы бушевал магический огонь. Забытая книга заклинаний соскользнула с колен, и за ней пришлось наклоняться. В этот же момент карета подпрыгнула на кочке, как резвая лошадка, и Катарина боднула каштановой головой Аниту, полулежавшую на сиденье напротив.
– Извини! – Она потёрла макушку.
Подруга только поплотнее завернулась в коричневый шерстяной плед и вздохнула. Её светлые волосы растрепались из прически, легли на плед, и она была похожа на нахохлившегося седого воробья или сову.
– Боги, как надоел этот дождь. Я скоро позеленею и заквакаю, если так и будет продолжаться.
Катарина отложила книгу на обшарпанное сиденье и достала из сумки термос с травяным чаем. В тесной наёмной карете трудолюбиво трещала тепловыми брусками печь, но щелей вокруг было слишком много, чтобы она могла вытравить холод, пропитавший воздух. Помогало только подставлять теплу то один бок, то другой. Долгое сидение на одном месте и дождь тоже уюта и радости не добавляли.
Катарина налила себе горячего чая и вытянула ноги в мохнатых шерстяных носках ближе к печи. На одном носке вызывающе торчала длинная нитка.
– Да уж. Если в Мёртвых пустошах хоть на градус теплее, я сама готова выйти замуж за некроманта.
Анита присвистнула: для Катарины это была самая крайняя степень признания, что холод зверский, ведь она магов Смерти буквально на дух не выносила. Анита поколебалась, вытащила из недр пледа руку с пустой чашкой и протянула к термосу. Конечно, лишняя чашка чая приблизит встречу… нежного тыла с непогодой, но окоченела и затекла она невыносимо. Как и тыл.
– Думаю, там ещё холоднее. Мне вообще кажется, чем дальше мы от дома, тем хуже погода. Но Стеллу это, видимо, не останавливает. – Анита поёрзала на месте и обняла чашку ладонями.
– И как она решилась выйти замуж за это умертвие? – больше у самой себя спросила Катарина.
Главной новостью последних двух дней, да и целью поездки, была неожиданная помолвка их школьной подруги с некромантом. И не просто помолвка: подающая надежды травница в начале мая поехала в пустоши изучать местную флору, и вот, спустя каких-то пару месяцев вместо гербария присылает приглашение
– Технически, он некромант, – дотошно поправила Анита, шаря в кармане в поисках конфетки.
– Технически, каждый некромант немножко умертвие, – с лёгким отвращением поспорила Катарина.
– Может, он пообещал ей любовь до гроба? – романтично закатила глаза Анита. А потом мерзко захихикала и добавила: – И после гроба.
– Насколько я знаю, для этих извращенцев даже после не предел, – передёрнула она плечами то ли от холода, то ли от омерзения и решила сменить тему, пока фантазия не подтолкнула их падение ещё ниже: – Кстати, я посмотрела маршрут. Боюсь, добираться дальше придётся своим ходом, от Оннера ни порталов, ни омнибусов. Повезёт, если раздобудем лошадей. Такое чувство, что туда вообще никто не ездит.
– Так, никто и не ездит, – согласно зевнула Анита. – Там же приграничье с миром неупокоенных. Никому, кроме некромансеров да чокнутых ботаников, вроде Стеллы, Пустоши вообще не сдались. Даже зоомагам делать нечего. Пустыня-с… Мрак-с…
Катарина была полностью согласна и кивнула в такт с повозкой. Ей Пустоши тоже не сдались. Мама и бабушка с самого детства говорили, насколько ужасна некромантия и маги, практикующие её. Сначала она думала, что это из-за отца, который предпочёл упырей семейному очагу и родной дочери. Но в университете поимела сомнительное удовольствие познакомиться с ними поближе и самостоятельно возненавидеть. Особенно совместную практику. Спроси её, даже не ответит, что хуже – их надутая самоуверенность, дурацкое чувство юмора, фетишистская любовь к амулетам или предмет исследования.
Поэтому в глубине души Катарина была уверена, что лучших магистров Смерти в Пустошь ссылают работать и жить, чтобы держались подальше от нормальных людей со своими гулями и зомби. Впрочем, некоторых, особо отличившихся, оставляют преподавать. Она нахмурилась, потерев старый шрам на запястье, и где-то тревожно икнулось её университетскому профессору.
Шрам напомнил и то, как он уговаривал не дурить и принять наследие отца. Такой талант, такой талант… Да уж. Кому-то бриллианты в наследство достаются, а ей непрошенное счастье видеть духов. Но со своей стороны Катарина сделала всё, чтобы подавить этот подарочек и остаться нормальной.
– Хотя… – задумчиво вернулась она к разговору, – можно, наверное, попробовать к торговому обозу пристроиться. Так безопаснее. А может, кто-то ещё на свадьбу или в Серп поедет, и можно будет проводника найти.
– Скукотища. – Анита уже явно придумала себе миллион приключений, которые они вдвоём героически преодолеют. Очень уж соскучилась по ботаническим походам и экспедициям. Но потом вспомнила, что она травница, а Катарина – бытовой маг. – Давай.
Дождь перестал только к вечеру, дороги превратились в раскисшее болото, и девчонки не вполне сошлись во мнениях, приплыли они или доехали до Оннера. Последние двадцать километров пролегали через низину, и дорога была дном. Полнейшим дном. Вся вода концентрировалась под колёсами. Так что запланированные два часа превратились во все пять, и постоялый двор уже подсвечивали последние лучи заката, когда он показался вдали. Из-под тяжёлых дождевых туч солнце сияло, как насмешка.