Пока есть надежда

Астахов Константин

Ну, для ровного счета, и тема, которую его лучший докторант Али Альхусейнов копает, наследник наш багдадского оптического возрождения, чей шийский род уже век как удрал на Русь от османов. Алькеры эти самые для ракетных гироскопов. КУВСы... Он вообще молодец, с одного раза все ухватил.

Мы не можем переместить частицу с ненулевой массой в наше прошлое, потому, что тогда в это прошлое проникнет вращательное состояние из "его" будущего, и там все пойдет иначе. Образуется новая последовательность рождения безмассовых частиц, и нас просто может не появиться, а причинно-следственный закон еще не отменен. Но - мы можем засунуть поближе к той

самой невидимой звезде алькер. Тогда свет у него в кольце будет терять время, преодолевая поле тяготения. Если мы воткнем в кольцо дополнительный ввод и подключим к нему объектив от камеры, то усиленный сигнал с него до приемников алькера дойдет не только позже, чем за светоинтервал обхода кольца, но и сильно растянутым. А что будет, если мы засунем часть кольца алькера, хотя бы ту, где нет приемников и зеркал, под горизонт возврата невидимой звезды?

Луч в кольце должен повести себя так, как будто фактор преломления части тела зеркал и объема кольца меняет знак. То есть, вернуться из прошлого? Или вернуться к нам, развернувшись на пути в будущее? ...

... Добыть невидимую звезду у него не получилось. Вместо нее подошли многослойные зеркала из искусственного граната вперемешку со слоями стекла, с управляемыми электрическими вакансиями от лантана-157 в решетке рабочего тела. На их пыление и нанесение полупрозрачных серебряных миниэлектродов ушло больше месяца, считая обмен бумажками с АВИИ атомной физики. И вот, наконец, алькер не алькер, а так - чудо ... чудо с синемакамерой на приемной призме и с объективом на штативе, подключенным через гибкий 3-х метровый светопровод и поляризационный рассекатель к каналу стабилизации кольца, со странными, рыжего блеска зеркалами и кабелями, отходящими от них к стойке управления рехнера, стояло перед ним и Али на лабораторном стенде.

Неважно, что 22:30 по Санкт-Петербургскому времени. Белые ночи же, добираться светлее светлого, и дело неоконченным бросать не хотелось.

– Ну, Али, сейчас дело до конца доводим? Или в понедельничек на свежую голову, аки сапоги в армии положено?

– Да поразит меня Аллах неспособностью ума сосчитать "пи" через ряд Гюйгенса до 4-го знака! Владимир Григорьевич! И это я от анненского кавалера слышу?

– Тогда врубай машинерию. Только давай начинаем с камеры, чтобы потом побольше материала было. Ставь пока карточку "Grenadier" на полчаса записи, после "горячим включением" переткнем.

Али направил повернул штатив, направил объектив на лабораторную стойку с часами и ионными микроракетными двигателями, которыми занимался его однокурсник Шнейдер, и щелкнул тумблером. Загудел вентилятор камеры, и на плоском контрольном экранчике, что повыше прицельного окуляра, появилось мутное изображение стола. Это же изображение, выведенное с камеры через кабель в рехнер и "отшлифованное" им, появилось в гораздо более приглядном виде на экране настольного консоля Орлова.

– Ага, видеотракт работает. Отлично! Теперь начинаем руками регулировать режимы возбуждения. Двигай потенциал одновременно на обоих зеркалах по десять процентов от запрещенной зоны рабочего тела. Я пересчитал вчера еще, но шкала размечена примерно, поэтому лучше по потенциалометру. Зона 9,2 электрона на фактор переноса.

Верньер под рукой Али плавно встал на первое деление. Избражение на контрольном экранчике помутнело и зарябило косыми поперечными полосами, как испорченный синема-проектор. Али сдвинул ручку на толщину линии - полосы пропали. Плавно провернувшись

обратно, он вернул на экран безобразие.

– Отлично! Это у нас запаздывание передних фронтов визуального сигнала на треть шага строчной развертки. 15 микросекунд. Возбуждения контрольного видеотракта нет, значит запаздывание положительное, и мы снимаем события, которые уже произошли. Пиши первое опорное значение: на 10% зоны происходит перемена фактора преломления, реальная часть положительная, глубина сдвига фазы порядка 7,1 миллиарда длин волн по красному рубину, 11,2 миллиарда по Солнцу. Настроечный множитель потом переведем.

– Ставлю следующее значение, давайте сразу 30%. А то ток смещения слабый, и насыщение внутренних уровней поглощения без вакансий не развивается. Готово!

Изображение пошло такой рябью, что стало ясно - это не просто расстройка. Полосы мелькали взад-вперед, меняли наклон, то пропадали, то появлялись снова, изображение между ними не просто пропало, а залилось серой пеленой. То же самое случилось на настольном консоле Орлова. Сам Орлов давно уже пересел на задний пустой "ученический" стол для семинаров, чтобы видеть всю картину творящегося открытия.

– Ну вот, Али! Это случилось твоими силами. Похоже, мы сейчас на территории загадок Александра Георговича. Вводи в видеодешифратор блок задержки, на камере больше ничего не увидишь. Давай!

Али мягкой указкой подтащил по экрану консоля пиктограмму, со входом и выходом в виде стрелочек внутрь и наружу, и положил ее на рисунок линии видеотракта. Стрелки разорвали линию.

– Ставлю 15 микросекунд.

Полосатая муть на экране оставалась прежней.

– 30.

Та же картина ...

– 40! Длина строки развертки!

Муть подергалась и вернулась на место.

– 200! 10.000, это четверть экрана! 20.000, половина экрана!

Полосы побежали медленнее ...

– 25.000!

По экрану медленно переползала одна широкая полоса, перемежаемая лохматыми пятнами.

– 28.000!

Полосы пропали. Экран заполнила серая мгла.

– Даю АРУ с циклом четверть кадра и программный контраст 1/1000 полной шкалы, выделение по контурам!
– Али провернул рукоятку чувствительности на камере, потом пересел за консоль и положил пиктограмму контрастного преобразования на тракт после точки замыкания обратной связи, сразу перед предусилителем очистки ...

Это случилось. Серая мгла на консоле потускнела, и на ее фоне появились линии. Край стола, круглый циферблат часов, копья стрелок, башенки штативов с бочонками микродвигателей ...

Али и Владимир Григорьевич пару минут молча смотрели на экран. Первым очнулся Орлов.

– Ну вот, получилось. Значит, прав был Иоганныч фон Бернулли насчет слоистости и эха между мирами.

– Да, Владимир Григорьевич. Значит так. У меня сразу была мысль - первая Сура. Я ведь первый мусульманин, который точно узнал, что это так.

– Надеюсь, что не последний. Когда тему рассекретят, тебя в Соборной мечети, как шейха, на руках носить будут. А теперь - фиксируем, - и Орлов, взяв со стола дорогую корреспондентскую фотокамеру, впихнул в нее карту и сделал первый снимок. Общий вид лаборатории, с алькером в центре и изображением стола с часами на консоли.
– Мы видим будущее близкого к нам слоя, или что-то очень похожее на него. То, что происходит там через 28 миллисекунд после того, как здесь сигнал попадает с призмы в камеру. А теперь прибавь задержку до полного экрана.