Пока муж в командировке
Шрифт:
Но как я ни успокаивала себя, совесть не желала принимать никаких оправданий и извинений. Совесть грызла мою печенку, выжимала кровь из сердца, долбила мозг. И когда горизонт немного просветлел, я немедленно встала с кровати. Поблагодарила бога за то, что закончилась эта ночь кошмаров, и поползла в ванную.
Может, горячий душ придаст силы и вернет душевное равновесие. У меня на сегодня запланировано много дел.
После завтрака я достала из холодильника витамины. Вытрясла на ладонь несколько розовых таблеток, проглотила
Гнусное чувство.
Я вышла в коридор, оделась. Бросила взгляд в зеркало. В нем отразилось бледное лицо с испуганными запавшими глазами. Отвратительное зрелище. Почему сегодня мне все видится в черном свете? Наверное, потому, что сегодня - не мой день. В гороскопе написано, что пятница для меня самый неблагоприятный день недели. Сегодня как раз пятница.
«Может, дома отсидеться?» - подумала я с тоской. Но прогнала пораженческие мысли и решила не впадать в меланхолию. У меня же есть девиз, внушенный мамой: «Всегда держаться прямо!» Что бы ни произошло, я должна держать спину прямо, а голову высоко!
Я невольно соединила лопатки. Оптимизма мне это не прибавило, зато появилась уверенность. Какой бы черной ни была для меня эта пятница, я ее переживу. И переживу достойно!
Я вышла из квартиры, тщательно заперла все замки. Сбежала вниз по ступенькам, распахнула дверь подъезда.
Над городом повисло большое серое облако. Я проверила, лежит ли в сумке зонт. Лежит. Значит, можно не опасаться хотя бы дождя. Навстречу мне шел Васек. Наш дворовый бомж улыбался мне радостно, как родной.
– Привет, Васек, - ответила я.
– Что-то ты подозрительно веселый. Деньги, что ли, кончились?
Васек охотно подтвердил.
– Ненадолго тебе их хватило, - попеняла я.
– Я же не один тратил, а с друзьями!
Васек окинул грустным взглядом тяжелый горизонт, поежился и жалобно констатировал:
– Холодает. Надо место для зимовки искать.
Я уже хотела попрощаться, но вдруг остановилась. Мысль, посетившая меня, была, конечно, авантюрой, но попробовать стоило.
– Работать хочешь?
Васек махнул рукой и посмотрел на меня как на ненормальную.
– Да кто меня на работу возьмет?! Маш, ты что?
– Я тебя пристрою, - пообещала я.
– На хорошую работу, с хорошей зарплатой. Тебе даже комнату дадут.
Васек широко раскрыл глаза, как ребенок, слушающий сказку.
– Комнату?… Маш, ты что… шутишь?
– Глупый!
– сказала я сердито.
– Кто шутит такими вещами?! Отвечай мне честно и прямо: сможешь обойтись без водки? Работать сможешь?
– А кем?
– полюбопытствовал Васек очень робко.
– Дворником.
Васек поразмыслил. Наконец
– Смогу. Только знаешь, Маш, все это безнадежно. Не возьмут. Документов нет, прописки нет, ничего нет…
– Не твоя печаль! Дай слово, что не опозоришь меня. Ну!
– Клянусь, - быстро сказал Васек.
– Дай слово, что будешь хорошо работать!
– Даю!
– И дружков в свою комнату таскать не станешь! И пьянствовать!
– Клянусь, - повторил Васек.
Я оглядела Ваську с головы до ног. Вид, конечно, не ахти, но от дворника много и не требуется.
– Поехали, - велела я, схватила Ваську за руку и потащила к дороге ловить такси.
Через полчаса мы уже были на Садово-Черногрязской. Я поздоровалась со знакомым охранником, гостеприимно открывшим мне калитку в воротах. Указала на Ваську, произнесла магические слова «это со мной», и нас пропустили.
У двери в подвальчик я одернула на Ваське куртку и велела ждать. Прежде чем покинуть своего протеже, оглянулась и пригрозила:
– Только попробуй смыться!
– Я не смоюсь!
– пообещал бледный от переживаний Васек.
Я кивнула и отправилась в контору пристраивать безработного бомжа.
Валентина Ивановна встретила меня с удивленно поднятыми бровями.
– Мария? Ты чего явилась? У тебя же сегодня выходной!
– Валентина Ивановна, мне придется уволиться, - сказала я без предисловий.
Удивленно задранные брови опустились, лицо начальницы медленно окаменело. Она окинула меня неприязненным взглядом. Я сделала вид, будто не заметила признаков надвигающейся бури, и быстро добавила, что нашла себе замену.
Валентина Ивановна икнула от неожиданности. Похлопала ресницами и сказала строго, но уже не враждебно:
– Ты, мать, давай полегче на поворотах… Почему увольняешься?
– Муж возвращается, - ответила я честно.
Начальница восприняла известие по-своему.
– Нагулялся, что ли? Кобель!
Я не стала возражать. Валентина Ивановна побарабанила пальцами по столу, бросая на меня пристальные взгляды исподлобья.
– Ладно, - решила она наконец.
– Удерживать не буду. Не твоя это работа. Нет, баба ты добросовестная, претензий у меня нет. Да и жильцам ты нравишься. Только вот высшее образование у тебя на лбу написано. Так, что ли?
Я засмеялась и ответила:
– Ничего-то от вас не скроешь!
– Не скроешь, - подтвердила Валентина Ивановна, гордясь своей проницательностью.
– Только ты работать не бросай. Нельзя в этой жизни от мужиков зависеть. Ненадежные они люди.
– Не брошу, - пообещала я.
Мы еще немного помолчали. Потом начальница нерешительно спросила:
– Маш, это, конечно, не мое дело, можешь не отвечать. Только я понять не могу: зачем тебе понадобилось у нас работать?