Пока мы не стали незнакомцами

Карлино Рене

Она вспыхнула.

— Я… Мэтт…

— Что бы ты ни сказала, мне начхать, Элизабет. Вот просто похрен. Меня это не волнует ни на йоту. — Я пожал плечами.

Она отвернулась и ушла. Я залез в недавние звонки и набрал номер Грейс.

— Алло?

— Прости за это.

— Все в порядке.

Я сделал глубокий вдох.

— Боже, как приятно слышать твой голос, Грейс.

— Да?

— Как ты там?

— Нормально. Прошло… много времени, Мэтт.

— Да. Много, верно? — Судя по голосу, она опасалась. Впрочем, как и я. — Так чем ты сейчас занимаешься? Где живешь? Ты

замужем?

— Не замужем. — Внутренности перестало скручивать. Спасибо тебе, Господи. — Живу в доме на Вест-Бродвей в Сохо.

— Ты шутишь. Я живу на Вустер.

— Ох, ого. Это близко. Ты все еще работаешь в журнале?

Она знала, что я работал в журнале?

— Да, но, в основном, работаю на телеканал. Больше столько не путешествую. А ты как? Все еще играешь на виолончели?

В голову тут же ворвались воспоминания о Грейс, игравшей в общежитии на виолончели в одном белье в цветочек. Свет, проникавший в окно, обрисовывал ее силуэт, потому я отрегулировал затвор на фотоаппарате и стал снимать процесс игры. У меня до сих пор где-то были эти фотографии. Я помню, что поставил камеру на пол, подошел к Грейс и сжал ее маленькую симпатичную задницу. Она сбилась и захихикала. Интересно, услышу ли я снова когда-нибудь это хихиканье?

— Э-эх. Не профессионально, я обучаю музыке старшеклассников.

— Звучит здорово. — Я смущенно прочистил горло. Мне хотелось сказать, что она кажется другой, печальной, не похожей на прежнюю Грейс, но решил придержать мысль при себе.

Прошло несколько мгновений неловкой тишины.

— Итак, полагаю, ты видела пост.

— Да, он очень милый… — Она заколебалась и сделала глубокий вдох. — Когда я увидела тебя, то не знала, что и думать.

— Да, эм… этот пост… Думаю, я ткнул пальцем в небо.

— У тебя потрясающая карьера. Я немного следила за тобой.

— Да? — Горло сдавило, в голове забили барабаны, и внезапно я занервничал. Она следила за моей карьерой?

— Элизабет…

— Беременна? — выпалил я. Зачем я это сказал? И откуда вообще она знает об Элизабет? Мне хотелось посвятить ее во все детали, но из моего рта вырывались только неправильные слова.

— Мэтт. — Еще одна долгая, неуютная пауза. — Я была в смятении, когда увидела тебя, а еще этот пост…

— Элизабет не… — начал я, но она перебила меня.

— Было приятно поболтать с тобой. Думаю, мне лучше идти.

— Кофе? Хочешь как-нибудь выпить со мной кофе?

— Ох, не уверена.

— Ладно. — Снова неловкая тишина. — Позвонишь мне, если передумаешь?

— Конечно.

— Грейс, ты же в порядке, верно? То есть, у тебя все хорошо? Мне нужно знать.

— У меня все хорошо, — прошептала она и повесила трубку.

Твою мать!

Элизабет выбрала именно этот момент, чтобы вернуться с пачкой фотографий. У нее было худшее расписание из возможных.

— Сможешь посмотреть эти и положить их на мой стол к завтрашнему утру?

— Ага, сделаю, оставь их. — Я даже не поднял взгляд. Сердце колотилось в груди, и я готов был разрыдаться. Я почувствовал руку Элизабет

на своем плече. Она сдавила его, как это обычно делает футбольный тренер.

— Ты в порядке?

— Ага.

— Тебе сложно видеть меня такой, да?

Чего? Это было настолько невероятно, что я почти рассмеялся. Элизабет умела все свести к собственной персоне.

— Думаешь, мне сложно видеть тебя беременной? Нет, я рад за тебя.

— Наверное, так и есть, ведь ты никогда не хотел детей. — По ее голосу невозможно было что-то понять.

Я всегда хотел детей, просто не от тебя.

Я взял ее за руку и сделал то, что давно нужно было сделать.

— Элизабет, прости, что не был лучшим мужем. Я счастлив за тебя и Брэда. Желаю вам долгих лет ясной супружеской и семейной жизни. Ради всего святого, хватает и этого безумия на работе, так что давай никогда, вообще никогда не говорить о нашем паршивом браке снова. Прошу. — Я смотрел на нее с мольбой.

Она кивнула, согласившись.

— Мне тоже жаль, Мэтт. Я все неправильно поняла.

Я отпустил ее руку. Она улыбнулась мне с теплотой, симпатией, даже жалостью. Было лучше позволить ей думать, что я одинок и тоскую, чем разжечь в ней пламя обиды, которую она и так питала ко мне, думая, будто я не забыл Грейс. Ее подозрения оправдались, но я никогда не раскрою ей эту правду.

Брэд был моим другом с первого дня стажировки в «Нэшнл Джиогрэфик». Я встретил его тогда же, когда и Элизабет. Брэду всегда нравилась Элизабет, а ей всегда нравился я. Женившись на ней, я отчасти почувствовал себя козлом, потому, когда она изменила мне с ним, я не был шокирован. Вообще-то, у меня было странное желание «дать ему пять». Разве это не ужасно?

Элизабет вернулась в свой кабинет, а я отправился к Брэду. Пришло время быть лучше, ну или хотя бы человечнее, пусть и со своими недостатками. Телефонный разговор с Грейс не удался, но он меня встряхнул. Мне не хотелось продолжать это рутинное существование, вечно жалея и ненавидя себя.

Встав в проходе в кабинет Брэда, я прокашлялся. Он поднял взгляд, оставаясь за своим столом.

— Здоро-о-о-о-ово, мужик. — Он всегда растягивал это «Здорово», как какой-то торчок.

— Брэд, я зашел, чтобы поздравить вас с беременностью. Хорошо сработано, мой друг. Мы все знаем, что у меня самого не получилось бы лучше.

— Мэтт… — Он попытался остановить меня.

— Я шучу, Брэд. Я рад за вас, ребята. Клянусь.

— Да? — он изогнул бровь.

Я кивнул.

— Да.

— Как тебе предложение выпить после работы? Только мы с тобой.

Ну, я уверен, что ты трахал мою жену на каждой доступной поверхности в принадлежавшей мне квартире, а сейчас она и вовсе беременна от тебя, так что…

Я хлопнул в ладоши.

— Да какого черта? Почему нет?

Мы отправились в крутой коктейльный бар для снобов в верхнем Вест-Сайде, находившийся недалеко от моей старой квартиры, которую мы делили с Элизабет. Я ненавидел этот бар всеми фибрами души, но он был единственным местом, близким для нас обоих.