Пока мы не встретимся вновь
Шрифт:
При стольких обязанностях Бруно вряд ли смог бы теперь, в июне 1936 года, провести в банке больше пяти минут, если бы даже захотел. Все три брата Дювивье были им очень довольны. Он с лихвой оправдывал расходы, связанные с его занятиями: Бруно удалось привлечь нескольких новых клиентов, о которых, если бы не он, банк не мог бы и мечтать.
Одним из его достоинств, которое братья не без удовольствия отметили, нанимая его на работу, было то, что он пока оставался холостяком. Как заметил младший из братьев Дювивье, это вдвое повышало его ценность. «Втрое», — поправил старший, а средний, как обычно, заявил, что оба они не правы: «Лансель бесценен до тех пор, пока не женится. Тогда мы произведем переоценку».
Будет ли его избранница принадлежать к обедневшему,
Размышляя, к каким результатам могут привести их вложения в Бруно, братья Дювивье не ведали, что имеют союзника в лице маркизы Сен-Фрейкур, которая каждый день задается теми же вопросами. Единственным человеком, которого совершенно не интересовали все эти тонкости, был сам Бруно. Он, казалось, был настолько уверен в своем исключительном праве на идеальную жену, что совершенно не беспокоился о будущем. Поскольку ему исполнился всего двадцать один год, его будущая жена, вероятнее всего, училась еще в какой-нибудь монастырской школе, одолевая премудрости, которым учили там девочек.
О своей будущей жене Бруно знал наверняка одно: она должна непременно унаследовать землю. Одних денег ему недостаточно. Ради приличного землевладения и фамильных земель Бруно женился бы на дочери самого дьявола… если, конечно, тот был бы французом. Сен-Фрейкуры потеряли свои древние земли и большую часть доходов, когда в 1882 году лопнул банк Финансового Союза. Что касается земли Ланселей, то она будет поделена между Бруно, женой отца и остальными детьми. С точки зрения финансового благополучия, было утешительно знать, что в один прекрасный день, хотя и в очень отдаленном будущем, ибо и дядя Гийом и его отец происходили из семьи долгожителей, ему светят доходы от шампанского Ланселей, он один никогда не унаследует виноградники. Поэтому точно так же, как некоторые мужчины вынуждены жениться на деньгах, ему придется жениться на земле. Бруно мечтал владеть лесами, полями и замками, сотнями и сотнями гектаров земли, по которым он мог бы скакать верхом как единственный и бесспорный хозяин.
Между тем его повседневная жизнь, загруженная столькими неотложными делами, не оставляла времени даже на то, чтобы пойти к портному и выбрать ткань для новых рубашек. Ему не хватало времени ни на сапожника, ни на примерку нового вечернего костюма.
Есть то, что за него не может сделать никто, даже самый лучший слуга, думал Бруно, нетерпеливо ожидая, пока портной исправлял шов на плече его пиджака. Он вспомнил о Сабине де Ковиль и слабо улыбнулся. Ее ни в чем нельзя упрекнуть.
Бруно размышлял о том, какую неоценимую услугу она оказала ему, тогда семнадцатилетнему: ведь он еще не знал женщин. Он продолжал встречаться с ней время от времени, ибо с ней чувствовал себя легко и просто. Может быть, он пригласит ее сегодня на чай. А может, и нет. Существовали и другие женщины, не такие непритязательные, как Сабина, но не менее привлекательные… и не менее… пикантные. Сколько радости доставляли ему неожиданные сюрпризы, которые они преподносили: восхитительно уродливые фигурные пирожные княжеской дочери; мазохистские наклонности надменной хозяйки литературного салона… и слабость Сабины де Ковиль к слугам. Деградация его занимала.
После своего первого опыта с матерью школьного друга Бруно понял: дело вовсе не в том, что его совратила умудренная опытом женщина. Его тайное сексуальное предпочтение, пожалуй единственное, было отдано женщинам сорока, сорока с небольшим лет. Он не мог постичь, зачем мужчине есть зеленое яблоко, когда можно съесть зрелый плод. Возможно, имеет смысл выбирать необъезженных лошадей, чтобы приручить их, но женщин? Насколько приятней иметь с ними дело тогда, когда они уже поняли, о чем мечтают. В десяти случаях из десяти собственные мужья не удовлетворяли их. Насколько
— Привет, Бруно, — раздался голос за его спиной.
— Ги, я не могу шевельнуться. Скоро освобожусь, — ответил Бруно.
Он и его новый друг Ги Маршан договорились после завтрака поиграть в теннис. Бруно подумал, что сейчас самое подходящее время поговорить с Ги о привлекательности молодых женщин, тот постоянно был в кого-то влюблен, но для Бруно затевать этот разговор — значило изменять своим пристрастиям.
— Что ты думаешь о том, что Шмелинг вчера нокаутировал Джо Луиса? — спросил, придвигая стул, Ги.
Это был высокий худощавый молодой человек с умными улыбающимися глазами.
— Меня это не удивило, а тебя? — поинтересовался Бруно. — Честно говоря, бокс меня не слишком волнует. В следующем месяце я собираюсь в Уимблдон, почему бы тебе не поехать со мной? Готфрид фон Грамм, Фрэд Пэрри — разве можно такое пропустить?
— Если дела позволят, — ответил Ги. — Это не всегда возможно.
— Месье де Лансель, не будете ли вы любезны чуть-чуть повернуться ко мне, — попросил портной, потянувшись за булавками.
Повернувшись, Бруно увидел себя в зеркале. Он бросил быстрый, небрежный, почти равнодушный взгляд на свое отражение. Бруно прекрасно знал себе цену, и ему не нужно было в отличие от многих других мужчин смотреть в зеркало, чтобы обрести уверенность в себе. То, что женщины находят его необычайно привлекательным, лестно, но едва ли неожиданно. Но то, что в его лице было нечто, внушавшее мужчинам доверие к нему, вот это действительно было важно.
К своему удивлению, Бруно обнаружил, что ему нравится банковское дело, вернее, нравится делать деньги, а банковское дело — одно из достойных мужчины занятий, с помощью которых можно делать деньги.
Он пришел к братьям Дювивье, чтобы приобрести профессию. Первые удачи, когда он привлек новых клиентов, пришли к нему почти сами собой, за игрой в сквош, на охоте вблизи Тура во время уик-энда, после аукциона на Ньюмаркет.
Комиссионные, полученные Бруно за первых клиентов, позволили ему впервые испытать чувство материальной независимости. Он нашел себе отличную квартиру в огромном частном доме на Университетской улице. Дом принадлежал одному из его дальних родственников, который, подобно многим другим, недавно потерял на фондовой бирже почти все свои деньги. Теперь он вынужден был сдавать внаем часть своего дома. Новые комиссионные, которых Бруно теперь добивался с удвоенной энергией, позволили ему оплачивать услуги горничной, лучших портных и лакея, а также приобрести двух лошадей.
Теперь, спустя год после того, как он начал работать в банке, амбиции Бруно стали неудержимо расти. Он понял, что, хотя в его нынешнем положении можно зарабатывать неплохие деньги, куда больше возможностей таит в себе деловой мир — богатый буржуазный мир Ги Маршана, который сидел сейчас, нетерпеливо барабаня пальцами по ноге и горя желанием поскорее очутиться на теннисном корте.
Пока портной с невообразимой тщательностью подкалывал безупречно сидящий обшлаг, Бруно думал о том, что его заработок напрямую зависит от умения добиваться приглашений. Для этого нужно вести себя так, чтобы не казаться слишком высокомерным аристократом, вступать в контакт с мужчинами намного старше себя, которые ни при каких обстоятельствах не могли бы появиться в гостиной бабушки Сен-Фрейкур, и держаться с ними так, чтобы их жены отваживались приглашать его, не боясь получить отказ.