Пока мы рядом

Клуун Рэй

Чуть впереди припаркован черный «жук» — значит, Кармен уже дома. Я вытаскиваю Луну из машины, бегу к двери, делаю глубокий вдох и вставляю ключ в замочную скважину. Мои нервы напряжены до предела, совсем как в далеком девяносто пятом, когда «Аякс» на последних минутах матча с «Миланом» был вынужден отстаивать свое преимущество в один гол [2] .

Луна — мой маленький лучик солнца. У меня и у нее общий день рождения. Когда она родилась, я сразу с улыбкой подумал, что мои друзья наверняка придут ко мне на шестидесятилетний юбилей. Уж они-то не упустят шанс поглазеть на упругие тела очаровательных юных подружек моей дочери, снующих по дому.

2

Финал

Лиги чемпионов, 24 мая 1995 года, Вена, стадион «Эрнст Хаппель». 1:0 (Клюйверт). Ван дер Сар, Райцигер, Блинд, Ф. де Бур, Райкаард, Зеедорф (Кану), Литманен (Клюйверт), Давидс, Финиди, Р. де Бур, Овермарс. (Примечания без пометки о принадлежности сделаны автором. — Примеч. ред.)

Казалось бы, обычный тихий вечер. Как только Луна видит Кармен, личико ее расплывается в улыбке и как будто расплющивается. Кармен, как всегда, протяжно произносит: «ЛУУУНААА!», — придает своему лицу глуповатое выражение, имитирует детскую походку вразвалку и, опускаясь на корточки, тянет к дочери руки. Луна издает в ответ истошно-радостный вопль: «МАМААА!» Сегодня вечером эта сцена кажется мне особенно трогательной.

— Здравствуй, любовь моя, — говорю я и целую Кармен в губы. Мы обнимаемся, и она тотчас начинает плакать. Прощай, тихий вечер. Я крепко прижимаю к себе жену и смотрю поверх ее плеча в пустоту. Я уверяю Кармен в том, что все образуется, так же как и полгода назад. Других слов утешения мне так и не удалось придумать.

Когда мы ложимся в постель, я притягиваю Кармен к себе. Мы целуемся. По ее телодвижениям я догадываюсь, что она возбуждена. Не говоря ни слова, я сдвигаюсь к изножью кровати. На пике удовольствия Кармен прижимает к моему лицу свое влажное влагалище. «Возьми меня, сейчас же!» — шепчет она. Секс получается жестким. Она чувствует, что я вот-вот кончу, и умоляет взглядом: «Пожалуйста, в меня». Совершив несколько последних толчков, я изливаю в нее свое семя, прикусывая губу, чтобы не крикнуть и не разбудить Луну в соседней комнате.

Когда Кармен раздевается в спальне, я смотрю на ее груди. Впервые увидев ее обнаженной, я раскрыл рот, потрясенный красотой ее тела. С трудом обретя дар речи, я пролепетал, что ни разу в жизни в моей постели не было такого тела. Она рассмеялась и сказала, что еще в «Розаз Кантина», где мы ужинали в тот вечер, заметила, что я взгляд не могу отвести от ее глубокого декольте. После рождения Луны ее груди слегка опали, но я все равно нахожу их такими же привлекательными, как прежде. Кармен до сих пор может завести меня, лишь только раздевшись и обнажив свои фантастические сиськи. Каждый вечер это для меня праздник. Жизнь с Кармен всегда праздник и для тела, и для души.

Сразу после моего оргазма она снова принимается плакать.

— Перестань, дорогая, — шепчу я. Целую ее волосы и задерживаюсь в ней еще на пару минут.

— На следующей неделе твой день рождения, — говорит она, когда я выключаю свет. — Наверное, для меня это будет последний праздник.

5

В раскаянье своя закономерность: Оно приходит с опозданьем в вечность… Extince, песня «Ор de dansvloer» из альбома «Binnenlandse funk» (1998)

Половина третьего ночи — а мне все не спится. Даже представить не могу, как в очередной раз сообщить нашим друзьям и родным страшную новость. Получается так, будто полгода назад мы их обманули, представив все как ложную тревогу. И вот мы снова в неизвестности, надо ждать биопсии. Это произойдет в следующую пятницу. Десять дней ожидания. Десять мучительных дней до диагностической операции. Они не могут

выполнить биопсию раньше, так сказал Кармен доктор Уолтерс и заверил ее, что десять дней ничего не решают. Когда сегодня вечером я позволил себе грубое замечание по этому поводу, Кармен снова на меня напустилась: «А что, черт возьми, я должна была сказать, Дэн? Что мы сделаем биопсию сами?» После этого я заткнулся.

Доктор Уолтерс. Прошло шесть месяцев, да я и общался-то с ним всего полчаса, но лицо его до сих пор стоит у меня перед глазами. На вид лет пятидесяти пяти, седые волосы уложены в безупречную прическу с пробором, в круглых очках, белом халате. Полгода назад кошмар длился чуть меньше недели. Все началось с визита Кармен к нашему семейному доктору, Баккеру. Он порекомендовал пройти обследование в госпитале, на всякий случай. Мы пришли в ужас. В госпитале Синт Лукас нас направили к доктору Уолтерсу. Он осмотрел Кармен и решил, что нужно выполнить биопсию. Это напугало нас еще больше. И не потому, что мы толком не знали, что такое биопсия, а потому, что подобные новости страшны по определению: представьте, вы приходите в госпиталь, и вам предлагают сделать то, о чем вы никогда не слышали.

Когда мы лежали в темноте нашей спальни вечером накануне биопсии, я изо всех сил старался не выдать своего внутреннего напряжения. Еще раньше, в тот же вечер, я по глазам Кармен прочел, что она напугана до смерти. И я мог это понять. Потому что рак убивает.

И вот прозвучал вердикт Уолтерса: «Клетки неспокойны, но мы не можем точно сказать, в чем дело, однако, в любом случае, это не злокачественнаяопухоль». Помню, он едва успел договорить, как мы уже вскочили с места и были готовы рвануть из его кабинета. Какое мы испытали облегчение, как нам не терпелось убраться прочь, прочь, прочь из этого госпиталя, вернуться в свою счастливую жизнь и жить долго и радостно, как мы и планировали! Время было на нашей стороне, а планов хватило бы на сотни тысячи лет [3] . Прямо на ступеньках госпиталя мы бросились друг другу в объятия. Мы были счастливы так, будто у нас только что родился здоровый ребенок. Я тут же позвонил маме Кармен, Томасу и Анне, Фрэнку и Мод и с ликованием сообщил им, что все в порядке. Кармен здорова.

3

Рэмпл из песни «Een Dag, Zo Mooi», входящей в альбом «Andere Plaats, Andere Tijd» (1992) группы Tr"ockener Kecks.

Не злокачественная.Может, нам следовало разузнать у Уолтерса, что он имел в виду, когда говорил: «Мы не можем точно сказать, в чем дело»? Может, нужно было повторно проконсультироваться в другом госпитале? Не наша ли вина в том, что в конце концов прозвучал страшный диагноз? Может, мы просто позволили себя надуть? Да, Кармен пребывала в эйфории от счастья и облегчения, это понятно. Но, может, мнеследовало проявить настойчивость и потребовать, чтобы доктор Уолтерс продолжил свои исследования, пока наконец не будет знать точно,в чем же там дело, черт возьми? Выходит, это я идиот, а не Уолтерс. В конце концов, ямуж Кармен. Разве не должен я оберегать ее?

Возможно, все это можно было предотвратить— эти слова разрывают мой мозг.

Что ж, больше такого не повторится. Если на следующей неделе он заверит нас в том, что все хорошо, я прижму его к стенке и вытрясу из него всю душу. В этом я могу заверить его.

6

Улыбка — это мимика всего лишь…

Rita Hovink, песня «Laat me aleleen» из альбома «Een rondje van Rita» (1976)