Пока мы рядом

Клуун Рэй

Однажды вечером, после очередной химиодрамы в Синт Лукасе, ситуация вышла из-под контроля. Я позвонил Розе, она была дома, и уже через полчаса я был у нее. Она стала утешать меня. Утешение постепенно переросло в ласки, а ласки — в секс. Поначалу она пыталась протестовать, но уже ничто не могло нас остановить. Все произошло прямо на ковре. Я вошел в нее и почти сразу кончил. Потом мы вместе плакали.

После этого меня потянуло к ней с еще большей силой. Каждые полчаса я грезил о встрече с ней. Мой день был расписан по минутам и мог служить образцом бесчеловечного распорядка.

Кармен. Луна. Визиты в госпиталь. Осмотр домов, предлагаемых риелтором. Работа в офисе. Хотя последний пункт одновременно служил алиби для коротких свиданий с Розой.

Но наш нынешний роман существенно отличается от того, что было между нами раньше. На прошлой неделе, когда мы валялись в постели, Роза вдруг произнесла:

— Я люблю тебя, Дэнни.

Пусть это покажется безумием, но я был скорее польщен, чем озадачен возникшей проблемой. Поначалу я и сам не мог понять почему. Я уже нарушил Мое Обещание Кармен, а признание Розы определенно не облегчало ситуацию.

Когда до меня наконец дошло, почему от слов «Я люблю тебя, Дэнни» стало так тепло на душе, я и сам встрепенулся. Признание Розы тешит мое эго. Я снова чувствую себя мужчиной, а не только другом. Это своего рода компенсация за казенную любовь, что я получаю дома.

Я понимаю, что радоваться нечему. Но любовь в период рака живет по своим законам, уговариваю я себя. Роза — единственная, с кем я получаю удовольствие, единственная, с кем мне хорошо. Теперь и она любит меня.

Ни Фрэнк, ни «Бастилия», ни алкоголь вместе с экстези не заменят мне этой любви.

23

Меня зовет моя малышка, Я нужен ей, ей без меня не выжить… Golden Earring, песня «Radar Love» из альбома «Moontan» (1973)

Поначалу нам казалось, что это игра воображения, но уже спустя несколько недель стало ясно, что все обстоит гораздо хуже. У Кармен растет живот, притом что она не беременна и ест меньше, чем Луна.

Доктор Роденбах подтверждает наши подозрения. Таксотер перестал работать. Доктор методично объясняет нам, что, судя по анализу крови, опухоль вновь активна. Печень не функционирует должным образом и вырабатывает нечто похожее на конденсат. Если говорить по науке, это асцитическая жидкость. Теперь в процесс вовлечен и желудок Кармен, поскольку конденсат содержит злокачественные раковые клетки.

Роденбах говорит, что остается единственный выход, раз таксотер больше не работает. Это еще один вид химиотерапии, называемый LV. L — это лейковорин, а V — препарат 5-FU. Побочных эффектов практически нет, лекарство вводится еженедельно через катетер с портом. Мы переглядываемся и пожимаем плечами. Что ж, давайте попробуем. Поверим в удачу. Роденбах предупреждает, что речь идет лишь об отсрочке. И он надеется, что мы не опоздаем с 5-FU, поскольку этот курс можно начинать лишь по прошествии нескольких недель. Организм просто не справится

с одновременным введением двух разных видов химии.

Вскоре у Кармен живот, как у беременной. Из одежды на нее уже ничего не налезает. Преодолев страх, она все-таки отправилась в магазин «Руимшутс» на Эрнстстраат. Купить платье для беременной. В магазине мы случайно сталкиваемся с бывшей коллегой по «BBDvW&R/Bernilvy», и она радостно восклицает: «О, как чудесно! Второй на подходе!» Кармен с энтузиазмом кивает: «Да! Надеемся, что будет мальчик!»

Но, помимо этого, поводов для веселья нет. Кармен вот-вот лопнет. Доктор Роденбах предлагает откачать асцитическую жидкость, но лишь небольшой объем. Чем больше откачивать, тем быстрее она будет накапливаться вновь. Он спрашивает у Кармен, сможет ли она продержаться еще несколько дней, до первого сеанса LV. «Я справлюсь», — отвечает Кармен.

Вечером накануне первого сеанса LV меня не будет дома. В последнее время я редко появляюсь в «MIU», поэтому мы с Фрэнком договорились, что раз в неделю, вечером, я буду приходить и разгребать неотложные дела. Это даст мне возможность заглянуть потом к Розе.

— Ты справишься без меня? — спрашиваю я Кармен перед уходом.

— Да, все будет нормально.

Зная, что моя жена страдает не только от рака, но и от передоза оптимизма, я настроен скептически:

— Ты уверена?

— Конечно. Нет проблем.

Не проходит и часа, как звонит мой телефон.

— Я не могу, Дэн, — всхлипывает Кармен.

— Еду.

Фрэнк едет со мной. Мы вместе бежим к моей машине. Через пять минут мы уже дома, и я лечу вверх по лестнице. По лицу Кармен я вижу, что боль ее убивает.

— Ты звонила в госпиталь? — спрашиваю я.

— Нет… я побоялась.

За пару секунд я успеваю пролистать телефонный справочник в поисках нужного имени… Э… ЭВЛ… Звоню.

— Добрый вечер, госпиталь Энтони ван Лейвен…

— Говорит Ван Дипен. Могу я поговорить с кем-то из дежурных врачей отделения доктора Роденбаха?

Коротко и четко ответив «Нет, сейчас же» на вопрос дежурного врача о том, действительно ли моя жена не дотерпит до утра, я получаю разрешение привезти Кармен на пункцию.

Фрэнк остается дома с Луной.

Нам нужно подняться на четвертый этаж. Даже в лучшие времена Энтони ван Лейвенхок не мог бы конкурировать в уюте с «Бастилией», а в подсветке — с отелем «Арена», но поздним вечером атмосфера в госпитале еще более гнетущая, чем обычно.

Доктор, который будет откачивать жидкость из брюшной полости Кармен, уже ждет нас на лестничной площадке. На вид ему лет двадцать восемь, ну, двадцать девять максимум.

— Вы на абдоминальную пункцию? — спрашивает он. Отлично, еще один новый термин в моем лексиконе. Кармен кивает. Я вместе с доктором помогаю Кармен взобраться на кушетку. Кармен вводят анестезию, после чего в брюшину вставляют трубочку полсантиметра диаметром. Другой конец трубки опущен в ведро, которое медленно наполняется желтой жидкостью, вытекающей из живота Кармен. Один литр, два, три, четыре с половиной. Кармен переворачивают на бок и слегка встряхивают, как тесто для оладий. 4,7 литра.