Пока мы живы
Шрифт:
Мы стояли в трех шагах от девочки, когда она повернулась к нам. Синяя, с желтыми глазами, вся в крови. Она что-то жевала. Что-то красное. Кровь, смешанная с остатками еды, капала изо рта. Мы взглянули на мужчину – в животе зияла дыра, открывая внутренности.
– Она его жрет! – заорал Дима что есть мочи. – Я вам говорил! ГОВОРИЛ!!!
Было непонятно, то ли он рад, что оказался прав, то ли совсем не рад. Наверное, все вместе. Девочка медленно встала и хрипя направилась к нам. Она все еще жевала внутренности мужчины одними зубами. Меня согнуло пополам и вырвало.
– Слава Олегу! – сказал бледный Дима.
– Да, Олег молодец, – подтвердила Маратовна и посмотрела на меня.
– Варь, ты как?
– Я в шоке. Дима был прав. Они едят людей! Как это вообще возможно? Мы же не в фильме. В реальной жизни такого не бывает! Люди могут заболеть, даже гнить заживо. Но питаться внутренностями?! Они вообще мертвые или живые? Законно их убивать? Или нас посадят? А если не убьем, нас съедят? И мы станем такими же, как и они? И вообще, где полиция, военные? МЧС? Врачи?
Я что-то еще бессвязно бормотала, чувствуя, как меня охватывает дрожь и накатывает истерика. Неожиданно даже для себя самой, я начала смеяться – сначала тихо, потом все громче и громче. Слезы текли по моим щекам, а я их даже не замечала. Я начинала сходить с ума, отказываясь верить в происходящее.
И тут я почувствовала жгучую боль на левой щеке. Я ошарашенно взглянула на Маратовну и наткнулась на ее злой взгляд. Пощечина. Она влепила мне пощечину!
– Прекрати истерику, Варвара Алексеевна. Соберись! Нам нельзя раскисать.
Маратовна была права. Нельзя падать духом.
– Спасибо, – сказала я, потирая щеку. Тяжелая рука директора отрезвила меня.
– Слушайте сюда. Нам всем нужно обзавестись оружием. Необходимо быть наготове. Эта зараза никого не щадит. Даже детей. – Голос Маратовны дрогнул.
– Анна Маратовна, – сказал Дима, подходя к ней и обнимая за плечи, – вы же видите, что она не человек. Она перестала им быть. Если бы не вы, мы бы все стали ее ужином.
– Ты прав.
Она отвернулась от девочки и посмотрела на горизонт.
– Пора валить. Скоро стемнеет. Нам нужно найти ночлег.
– Я буду этой ночью с двумя женщинами сразу. Стоило пережить апокалипсис, чтобы так повезло, – пошутил Дима.
– Как тебе удается шутить в такой ситуации? – спросила я, снова вытирая губы тыльной стороной ладони. Во рту остался горький привкус. Желудок скрутило. Хотелось пить.
– Заткнитесь, – перебила его Маратовна. В наступившей тишине мы отчетливо услышали рычание. Ахррр… Мы посмотрели на девочку. Но она так и лежала с пробитой головой, вся в крови и грязи. А вот ее отец… Он поднимался. Мертвый. С дырой в животе. Надкусанные внутренности выпадали на асфальт. Что-то из них держалось и висело, будто на ниточках. Зрелище не для слабонервных. Меня снова затошнило,
Без промедления Дима поднял биту, схватил ее покрепче двумя руками и направился к мужчине со словами:
– Привет, папочка!
Он медленно подошел к человеку, восставшему из мертвых, замахнулся битой и ударил его со всей дури. Мужчину отбросило в сторону. Победно улыбнувшись, Дима помахал битой и сказал:
– Один – ноль в мою пользу! И трогать его не пришлось, чтобы убрать с дороги.
Пока Дима радовался, мужчина… снова встал! Двигался он очень медленно, будто испытывал нестерпимую боль. А чувствуют ли они хоть что-то, кроме голода?
– Да ну нах! – заорал Дима, выпучив глаза. – Какого хрена?
Действительно, от того удара, что Дима нанес мужчине, обычный человек больше бы не встал. Но только не этот. Синий опять поднялся и направился к нам.
– Ударь еще раз по голове, – посоветовала Маратовна. К ней стоило прислушиваться. Уж она-то была лидером сегодняшнего дня по убийству синих людей.
Второй удар оказался более действенным. Мужчина упал замертво. От его головы осталось одно название. Я старалась не смотреть на него, держась за живот, который, казалось, устроил бунт.
– Теперь точно не встанет, – удовлетворенно сказал Дима и оглянулся на машины, которые стояли на дороге и сказал: – А давайте обыщем их машину?
– Нам нужны припасы. – сказала Маратовна, – хорошая идея.
– Я генератор идей, да, Анна Маратовна? – с гордым видом спросил Дима. – Вы поднимите мне зарплату?
– Если найдешь мне таблетки от давления, я, так уж и быть, дам тебе пару тысяч.
– Постараюсь, – ответил Дима и побежал к машине. Я смотрела ему в след и думала, что Маратовна всегда выделяла его среди других работников. Он был любимчиком директора – ему прощалось и дозволялось многое. Возможно, потому что он мог развеселить эту строгую женщину, улыбающуюся не так часто, как хотелось бы.
Я направилась к автомобилю, который стоял недалеко от нас на обочине. За рулем сидел мужчина. Синий. Он даже не пытался отстегнуть ремень безопасности и выйти из машины, а просто махал руками перед собой, словно пытаясь поймать что-то невидимое глазу. Вот так никчемно закончилась человеческая жизнь. Безоружная, я не стала тревожить несчастного. Бита осталась у Димы. К тому же, я бы все равно не осмелилась открыть дверь и попытаться убить синего. Так что я просто развернулась и пошла к своей машине.
Ничего путного Дима не нашел. Было бы идеально найти в бардачке пистолет. В детстве в летнем лагере я заняла первое место в соревнованиях по стрельбе. Если немного потренироваться, я смогла бы убивать синих на расстоянии. Но в бардачке лежали какие-то документы и всякий хлам. В аптечке не было лекарств, зато нашлись бинты и вата. А в багажнике мы нашли ветошь, чтобы Дима смог привести в порядок биту – стереть кровь и остатки мужчины, а Маратовна – очистить Олега.
Мы сели в машину в подавленном настроении: Дима больше не шутил, Маратовна молчала, я чувствовала себя разбитой и без сил.