Пока не проснулись сомнамбулы
Шрифт:
— Позиция что надо.
— Да, дружок, — Ирина похлопала меня по колену, и я тут же поймал ревнивый (ого!) взгляд своего начальника. — Самое время нам с тобой обновлять резюме.
— Возможно… А если мы найдем виновника?
Вопрос был обращен к Павлу.
— Не знаю, — ответил тот. — Быть может, это все изменит. Но в таком случае у вас буквально день-два. По закону ты, Филипп, еще можешь отработать две недели, но по факту у тебя есть неотгулянный отпуск, куда тебя и постараются сбагрить. А Ирина еще на испытательном сроке, там и порядок увольнения другой.
— Три
— Да, три дня, — подтвердила Ира.
— Я вас понял. Засим позвольте откланяться, — я потянул было за ручку, но меня остановил вопрос Паши:
— Ты знаешь, кто это может быть?
Повисла секундная пауза.
— Не знаю, — наконец ответил я. — Это точно не мы трое. Подозреваю также, что не Томми, не Валя и не Игорь. С остальными сложнее. По сути, у меня всего один план: выяснить судьбу этого треклятого листка.
— Листка? Ну, удачи…
Ничего не ответив, я вышел из машины.
День выдался просто ужасным. Разумеется, новость о нашем с Ириной скором увольнении была строжайшим секретом, однако все уже не только были в курсе, что нас скоро уволят, но даже знали, по какой схеме это произойдет. Потому не удивительно, что со мной общались, как с туберкулезным больным: вроде, коллега, приятель, хороший человек — но лучше без особой необходимости не приближаться и долго не разговаривать. Правда, про лицо спрашивали регулярно. Развлечения ради я выдумал с десяток версий произошедшего, но это никак не помогло поднять настроение, особенно на фоне всеобщего уныния. Одна лишь Валя, презрев сложившуюся тенденцию, не отходила от меня ни на шаг. Как оказалось, вчера она подходила к Ире извиняться. Прозрела, наконец. Ирина — добрая душа, зла не держала. Теперь Валя решила вернуть также и мое расположение, но своей неумеренной заботой ближе к концу дня стала откровенно раздражать.
Я же в свою очередь тоже не сидел без дела. Конечно, сидеть на работе без дела — это вообще неправильно, но помимо работы я также пытался что-нибудь разузнать о том дне, когда Томми потерял лист. Расспрашивал коллег, но безуспешно: кто вспомнит, что с ним было в позапрошлую среду? Ну припомнил Дулев, что опоздал на работу и писал объяснительную. Наташа была на встрече с клиентом. Игорек инспектировал пожарные щиты и огнетушители. Очень ценная информация! К слову, несмотря на мое положение прокаженного, все коллеги отнеслись к расспросам с пониманием: никто не язвил, не вредничал. Но это не помогло: несмотря на все мои усилия что-либо прояснить не получилось.
Таким же фиаско окончились и попытки связаться с Верой. Трубку она брала, но отвечала односложными фразами, а на мой вопрос, во сколько будет дома, ответила: «Поздно буду». В результате я чуть было не сорвался и не накричал на нее. Остановила проходившая мимо Лена: в ее присутствии ругаться было неудобно.
Очевидно, то вопреки моему мнению, она взялась помогать Дену в его безумных поисках. Но к чему их поиски приведут? Подозреваю, к тому же результату, что и мои. А Севу мы увидим в аэропорту… Когда они там вылетают обратно? Кажется, в воскресенье.
Между
Однако в десять минут шестого, когда я, по идее, должен был уже делать «чух-чух» в сторону дома, Кравцов таки соизволил вызвать… Ирину. Та ушла и вернулась только через полчаса. Несмотря на всю ее внутреннюю силу, было видно, что она еле сдерживается, чтобы не заплакать.
— Он тебя… тоже… просил зайти.
Раз просил, зайдем.
— Здравствуй, Филипп, — поприветствовал меня руководитель юридического департамента. — Ой, что это у тебя с лицом?
— Здравствуйте, Юрий Спартакович. Упал.
— Понимаю, бывает. У меня для тебя плохие новости…
— Да, я в курсе.
— Тогда не будем рассусоливать, взрослые мужики оба, — Кравцов пододвинул мне два листа бумаги.
— Второй для отпуска?
— Да. Отдохни. Ты заслужил.
«Ага, заслужил. Как я с вами согласен, Юрий Спартакович. Вот ей-богу, уже на следующей неделе свалю куда-нибудь и нормально отдохну. Хоть за границу, хоть домой в Смоленск. Лишь бы от вас от всех подальше. Блин, как спать хочется…»
Дописывал на автомате. Число, подпись, расшифровка… Готово. Формально через две недели, а по факту с послезавтрашнего дня я свободен.
— Пожалуйста.
— Спасибо, — начальник принял оба листа. — Завтра выходи, приведешь свои дела в порядок. Никаких выговоров не будет, обещаю. Нужны будут рекомендации — без проблем. Все по-честному.
— Да уж… Честнее не придумаешь.
— Только не надо, как Щукина к справедливости взывать, — Кравцов бережно положил оба моих заявления в ящик стола. — Поздно уже. Бумажки написаны. Вот она сила права: один лист — а сколько сделать может. Не находишь?
— Всегда этому поражался, — невпопад ответил я, задумавшись совсем о другом. Один лист. Один пропавший лист. Его уже не найти. Уничтожили, наверняка. Уничтожили. И с поличным виновника не поймать. Затаился гаденыш. Или уже добился своего? Но не я же был целью — это смешно. Тогда чего добился? Ирина? Тоже нет. Мы полагали, что Паша с Катей, но кто мог желать им вреда? Им вреда… Им… Ошизеть!
— Лазарев, ты о чего залипаешь?
— Простите, — я мотнул головой, прогоняя наваждение. — Можно идти?
— Да, конечно. Твой рабочий день уже закончился.
— Всего доброго.
Я вышел из кабинета, но отправился не домой, а обратно в общий кабинет. Но и до него я тоже не дошел, а вместо этого прошмыгнул в дверь, за которой обитали Телига и Васильева.
— Тебе чего? — Паша был застигнут за разглядыванием себя в зеркало, а потому поприветствовал меня не очень любезно. — Стучать надо!
— По деловому этикету, — бодро отрапортовал я. — Не обязательно. Ибо подразумевается, что на рабочем месте сотрудник не может заниматься чем-то, что могло бы заставить его искать уединения.