Пока не устану жить
Шрифт:
Прямо из земли, пепла, уцелевшей измочаленной древесины стали формироваться фигуры, отдалённо похожие на людей. Грубые руки, ноги, головы, сидящие прямо на плечах, без каких-либо признаков шеи — создания мага даже не пытались казаться живыми существами. Но они двигались, вставая с земли и целеустремлённо направляясь в сторону наших противников. С помощью Кристиана поднявшись на ноги, я совсем близко увидела прорвавшегося почти вплотную к нам Светлого. Две неуклюжие куклы шли прямо к нему, и Светлый бросил какое-то заклятие, заставившее их взорваться изнутри, но создания моего вассала не разлетелись
Светлый, поняв в чём дело, попытался отскочить, но серая слизь уже коснулась его руки, и теперь потянулась следом за ним, клейкая и тягучая. Пошатнувшись, Светлый маг упал, и слизь обволокла его, стремительно высасывая из него силы и жизнь. Не выдержав, я отвернулась. Остальные Светлые, надо отдать им должное, не бросили своих попавших в объятия «амёб» товарищей. Теперь они сосредоточились на агрессивной слизи, и та, всё же не выдерживая объединённого напора светлой магии, корчилась и распадалась, превращаясь в бесформенный, сползавший на землю кисель. Но Силы бороться одновременно с ними, и с Тёмными магами у Светлых уже явно не хватало. Они начали отступать, уводя и унося с собой тех своих, кого успели спасти. Но мои вассалы не собирались отпускать их, не сделав им хотя бы ещё один подарок на прощанье. Чем именно они порадовали наших врагов, я смотреть не стала, так как знала, что Светлые уже не вернутся. Но по меньшей мере одним покойником у них стало больше, я и на расстоянии почувствовала смерть.
Внезапно накатила слабость, которой я прежде не чувствовала, голова закружилась. Я обвисла, цепляясь за поддерживавшего меня Кристиана. Не я одна, впрочем — сотворивший големов маг сел прямо там, где стоял. Наконец разглядев его лицо, я его узнала — командир принадлежавшего ещё Барру боевого отряда, ещё имя у него какое-то вычурное…
Сад выглядел, как после миниатюрной ядерной войны. Весь в воронках и колдобинах, здесь и там блестят пятна спекшейся земли, торчат обугленные остовы деревьев, на некоторых уцелело по несколько зелёных листков. От клумб и дорожек не осталось и следа, скамейки и беседки превратились в горки щебня, на месте одного фонтана — яма с торчащей трубой, из которой толчками била вода, от второго осталась половина чаши. Я оглянулась на дом. Здание уцелело и даже не особо пострадало, только в одном месте часть стены осыпалась, явив взору находившуюся за ней комнату, лопнуло несколько стёкол в окнах, да штукатурка по всему фасаду покрылась щербинами.
— Ничего, — бодро сказал Кристиан, проследивший направление моего взгляда. — В два счёта исправим.
— Можно не торопиться, — проворчала я. — Всё равно я здесь больше жить не буду.
— Почему? А, понял.
— Раз Светлые узнали, что мы здесь, то для проживания этот дом и в самом деле не годится, — подтвердил Жерар. — Лучше всего будет его кому-нибудь продать.
— Кому? И в таком виде?
— Вид можно исправить, хоть и не так
— Вам помочь? — спросила я у всё ещё сидевшего на земле командира штурмовиков.
— Благодарю вас, Повелительница, я как-нибудь сам. Осмелюсь заметить, что вы тоже нуждаетесь в отдыхе. Мы доложим вам обстановку, как только в ней разберёмся.
— Это тонкий намёк на то, что я вам мешаю? — и, не дожидаясь, пока он запротестует, я обернулась к Кристиану. — Ну, что ж, пошли в дом.
— Как его зовут? — шёпотом спросила я у Криса, когда мы отошли на пару шагов.
— Я не помню, спроси у Жерара.
Обстановка в доме уцелела, только лишь кое-где валялись осколки оконных стёкол и цветочных ваз, а пол в малой гостиной был усыпан хрустальными подвесками разбитой люстры. Крис усадил меня в столовой и положил руки мне на плечи, прогоняя головокружение и слабость. Это помогло, но мне почему-то стало холодно.
— Так бывает, — объяснил Кристиан. — Ты всё же отдала много сил. Магия магией, но такое издевательство над организмом бесследно не проходит. Тебе бы надо поесть, я прикажу принести чего-нибудь.
Он шагнул к двери, но она уже открылась и появилась Марта с подносом. Кристиан одобрительно хмыкнул и вышел, а горничная поставила поднос на стол.
— Вы не завтракали, мэм.
— Спасибо, Марта, — сказала я. — Как там у вас? Не очень испугались?
— Не в первый раз, мэм, — спокойно отозвалась девушка, расставляя тарелки. — Стекло в окне треснуло, а так всё в порядке. Дюваль говорит, что ленч будет вовремя.
— Передайте ему мою благодарность. И, наверно, надо будет что-нибудь приготовить для раненых?
— Конечно, мэм, но я не думаю, что их здесь оставят, разве что двоих-троих самых тяжёлых. Ими уже занимаются целители. Что-нибудь ещё, мэм?
— Нет, спасибо, Марта. Ступайте.
Кристиан вернулся, неся переброшенный через руку норковый палантин, который и накинул мне на плечи. Я поплотнее закуталась в мех и взялась за вилку.
— А ты есть не хочешь?
— Не особенно. А вот выпить, пожалуй, не помешает. Тебе налить?
— Немножко. Постой, в угловой гостиной, кажется, остался мой недопитый коньяк.
— Я посмотрю.
Через пару минут он вернулся с бокалом и тарелкой.
— А себе? — спросила я.
— Уже, — Крис сел рядом со мной и сгрёб с тарелки несколько маслин. — И с кем же ты пьянствовала?
— С Симоном. Крис, — нерешительно сказала я после паузы, — ты извини, что я на тебя наорала…
— Забудь. Тут у любого сдали бы нервы. А уж коли на то пошло, то я тоже однажды на тебя наорал, и даже не извинился потом.
— Когда же это? Я не помню.
— В больнице.
— Ах, это… Но я тогда почти ничего не поняла. Меня учили только литературному французскому.
— Так мне выпала честь расширить твой словарный запас? Тогда почему же я от тебя ничего покрепче, чем «иди к чёрту», не слышал?
— Так ведь и не заслужил, — усмехнулась я. — И потом, я не сочла нужным запоминать твой монолог. Я была не права?
— Да нет, пожалуй, всё-таки права. Услышать его повторение из твоих уст мне как-то не хочется, — признался Крис, и мы рассмеялись, сбрасывая напряжение прошедшего часа.