Пока смерть не разлучит нас
Шрифт:
– Репутация! Мало разве примеров, когда человек с безупречной репутацией оказывается по нескольку лет в розыске?
– Это не тот пример, поверь. И прекрати таскаться со своей Викторией как с писаной торбой. Ты ведь к Боброву почему прицепился, а, Толя? Я же вижу, не дура. – Она снова прикрыла дверь кабинета, хотя за минуту до этого уже готова была выйти наружу. – Ты потому к нему прицепился, что мешать он тебе станет, если что.
– Да ты что, Аль, в своем уме! – заорал Грибов так, что у Елены глаза испуганно округлились и дверь она еще плотнее прикрыть поспешила. – Когда это я личное путал с работой?! Когда?!
– Никогда, – согласно
Адрес дачного поселка Грибов узнал у Виктории еще днем. И на месте убедился, что никакого автономного подъезда к воротам дачи Боброва не было. Грибов даже не поленился и вокруг участка дважды промаршировал. Не было задних ворот, даже калитки не имелось. И попасть на свой участок Николай Алексеевич мог, лишь проехав мимо двух соседних домов, окна которых сейчас были ярко освещены.
– Добрый вечер, – поздоровался Грибов с ближайшим соседом Боброва по даче – пожилым дядькой в старой, изъеденной молью войлочной шляпе для сауны. – Грибов Анатолий Анатольевич, вот мое удостоверение.
Дядька удостоверение прочел очень внимательно, к свету зачехленной лампы над входом даже подносил. Кивком пригласил его с крыльца в дом. Провел захламленным коридором, щелкнул выключателем, освещая неуютную кухню с грубым столом, и проговорил со вздохом:
– Без хозяйки все пришло в упадок, мил-друг. Без бабы дом сирота, так и знай. Женат?
– Нет пока, – признался Грибов, ежась от влажной прохлады дачного дома.
– Ну и дурак, уж извини старика. Бобылем не дело ходить. Я вот как женился в девятнадцать лет, так со своей Ниночкой всю жизнь и прожил. Всяко бывало, и попивал одно время, и погуливал, но жену всегда уважал. А сейчас вот один.
Мужик, с кряхтеньем опустившись на старую табуретку, упер кулаки в коленки и задумчиво поводил взглядом по кухне:
– Как померла Нина, так все пошло прахом. Все раздал детям и внукам. Себе ничего, кроме стола этого да старого дивана, не оставил.
– А что так? – вежливо поинтересовался Грибов, хотя любопытство насчет Боброва все внутри выжгло.
– Не хочу я без нее ничего, парень. Не мило мне ничего. А вещи раздал, потому что каждая о ней напоминала. – Он с шумом выдохнул и ударил кулаками по коленкам. – Ну да тебе это по одному месту, как я понимаю. Чего до нас пожаловал, милиционер? Опять воруют по дачам?
– Да нет, я не по этому вопросу. – Грибов прошел и уселся на табуретку напротив хозяина дома. – Меня ваш сосед интересует, Бобров Николай Алексеевич.
– А что с ним? – перепугался тут же дядька. – Колька хороший мужик, Ритка – стерва, а Колька настоящий мужик, правильный.
– Понятно… – промямлил Грибов. – А скажите мне, вчера вечером он приезжал сюда?
– Куда сюда? – не сразу понял сосед Боброва. – На дачу, что ли?
– Ну да, на дачу? Может, приезжал, а вы его не видели. Он свет мог не включать.
– Не было его. И свет полыхал до ночи поздней.
– А кто же его зажег?
– Так Лешка, сын его, тут с дружками мясо жарили и ночевать остались. Ржали до утра почти самого. Девки, ребята… Не скажу, что охальничали, не было такого. Лешка, он неплохой малый, но ржали и песни пели за полночь. Разве дело?
И он глянул на Грибова исподлобья. Это мужик у милиционера сочувствия искал. А Грибову жалко, что ли? Он и замотал головой с осуждением и даже языком прищелкнул, что,
– А Боброва самого не было? Может, вы просмотрели, как он подъехал? Проскочил мимо вас, машину в гараж загнал…
– Да куда ее загонять-то, если весь гараж уже машинами был забит?! – изумился сосед Боброва. – Одна красная даже не вместилась, возле дома на улице оставалась до утра. Не было Кольки, поверь. Да и просмотреть я не мог, потому что на улице до девяти вечера снег чистил.
– А с какого времени снег чистили?
– Так с шести как вышел с лопатой, только к девяти и управился. Свет горит во дворе, куда мне торопиться. Опять же за молодежью присматривал, мало ли что. Меня и Колька всегда просил, чтобы я за ними присматривал. И Ритка не раз просила. Вот я и… Кольки не было вчера точно. А что случилось-то?..
«Случилось, дядя, то, что Бобров, кажется, влип в нехорошую историю, – размышлял Грибов, душевно распрощавшись с пожилым соседом Боброва и усаживаясь в такси. – Соврал первое, что пришло в голову. Кто станет дачу проверять, подумал заполошно. Тем более что он света будто бы в доме не зажигал. Он же не знал, что сын его там с друзьями зависал весь вечер, не знал… Говорить про то, что сразу домой поехал, Николай Алексеевич наш поостерегся, поскольку жена не смогла бы это подтвердить, так ведь? Не смогла бы. В противном случае Боброву пришлось бы с ней объясняться, где, мол, он шлялся после работы и все такое. А почему он побоялся объясняться? Да потому… Потому что… Потому что вполне мог быть в это время у любовницы. А если на роль любовницы мы прочим Викторию Мальину, то Бобров мог поехать прямиком к ней. А там Чаусов под окнами пасся, о чем Боброву тоже было неведомо, поскольку он тому такого задания не давал… Поехал он, стало быть, на свидание к своей секретарше, нарвался на ее добровольного охранника, и между ними произошла ссора. Могла она вспыхнуть на почве ревности? Как раз на этой почве она и могла произойти, Толя. И что бы там нам Лена Иванна ни говорила, Бобров в этом деле лицо совсем не второстепенное. Да, он не смог бы справиться с Бобровым в одиночку. Но!.. Но кто сказал, что он был там один?..»
– Аль, это я, – покаялся Грибов, когда Елена ответила ему после третьего звонка, причем с заметным раздражением ответила. – Тут такое дело…
– А до утра с твоим делом никак нельзя? – прошипела она вполголоса. – Я, между прочим, свекровь в гостях принимаю, а это очень ответственно!
– Не было твоего апостола на даче вчера, Елена Ивановна.
– Какого апостола?! На какой даче?! Что ты мелешь, Грибов?
И она выругалась, что позволяла себе крайне редко. Правда, он скорее угадал, чем услышал, что она выругалась, – свекровь все же в гостях, особо языком не побалуешь, но Грибов все равно удовлетворенно улыбнулся. Не ей одной людям после работы жизнь портить. Пускай хоть немного посерчает и прочувствует.
– Бобров сказал мне, что вчера вечером после работы поехал на дачу, так? – начал он ей напоминать, чуть прикрыл трубку ладонью, услыхав ее утвердительное «так», постучал таксиста по плечу: – В город не едем, ты тут сворачивай, потом я скажу, куда.
– И дальше что? – поторопила его Елена.
– Так вот не было его на даче, Аль.
– А где он был, если не на даче?
– Вот сейчас и еду выяснять.
Он закатил глаза под лоб, что могло означать только одно – присутствие свекрови в Ленкином доме сделало ее совершенно невыносимой и несообразительной.