Пока смерть не разлучит нас

Кеньон Шеррилин

— Что ты делаешь?

— Заказываю билет в Трансильванию, чтобы получить возможность убить его самолично. Затем я собираюсь остановить этот абсурд раз и навсегда.

Франческа фыркнула.

— Нет, ты не посмеешь.

— Еще как посмею!

— Тогда закажи два.

Ретта могла бы спросить зачем, так как оборотни Вер-Охотники могли телепортироваться, но по некоторым причинам Франческа всегда любила путешествовать с ней. Конечно, если бы Ретта была умнее, она бы попросила Франческу перенести и ее тоже, но она ненавидела путешествовать таким способом, даже несмотря на то, что это было фактически

мгновенно. Может, она и бессмертна, но Ретте нравилось представлять, что она была нормальной, насколько это было возможно. Кроме того, если Вер-Охотники переносились в незнакомое место, то могли врезаться в дерево или появиться перед кем-то. Оба случая имели скверные последствия.

Она прекратила набирать номер, наблюдая за тем, как Франческа выливает побольше кетчупа.

— Зачем ты едешь?

— После всех этих лет, в течение которых я выслушивала твои разглагольствования о Принце Придурке, я хочу встретиться с ним лично.

— Хорошо, но помни — не встречайся с ним взглядом. Он высосет всю доброту прямо из костного мозга и оставит тебя таким же моральным банкротом, как и он сам.

Франческа тихо присвистнула.

— Черт побери, напомни мне не злить тебя. Я имею в виду по-настоящему. Неужели он настолько плох?

— Поверь мне. Нет никого хуже, чем он. И ты увидишь насколько я права.

Глава 2

Ретта забыла красоту своей родины. Но пока они добирались по узкому горному перевалу до отеля, где она и Франческа решили остановиться, на нее нахлынули старые воспоминания. Даже с широко раскрытыми глазами Ретта до сих пор могла видеть эту землю такой, какой она была, когда здесь не было портящих ее линий электропередач и современных зданий. Без дорог, за исключением грязных троп, протоптанных лошадьми, когда они пересекали землю Валахии по пути в деревни и Бухарест.

Боже, как ей не хватало гор ее детства. В юности она проводила бесчисленные часы, любуясь ими из окна своей кельи в женском монастыре. Вне зависимости от времени года они всегда были потрясающими — как кусочек рая, упавший на землю. Эти горы никогда не переставали увлекать ее воображение и заставляли размышлять, каково это было бы — перелететь через горы и посетить дальние страны.

Конечно, во времена ее человеческой жизни это была несбыточная мечта. С момента ее смерти она пересекла весь земной шар, пытаясь спастись от жестокости Вэлкана.

За время поездки в такси они миновали многочисленные, крытые соломой коттеджи, которые, казалось, затерялись во времени. Некоторые, она могла поклясться в этом, были здесь и пять сотен лет назад, когда она бежала из этой страны, чтобы спастись от мужа.

Она поклялась той ночью никогда не возвращаться.

Тем не менее, она вернулась. И сейчас каждая ее частица была охвачена сомнением так же, как и тогда. Ее будущее тоже было неясно. Единственное, что поддерживало ее решимость вернуться, была дружба Франчески. Франческа присоединилась к ней в Германии, когда Ретта ехала из Валахии в Париж. Они встретились на небольшом постоялом дворе, где Ретта остановилась перекусить. Внезапно, пока она обедала, обрушился жуткий ливень с ураганом. Ливень был настолько ужасен, что ее перевозчик отказался

двигаться вперед, пока буря не прекратится. Из-за непогоды на постоялом дворе не оказалось свободных комнат, которые можно было снять. Франческа оказалась достаточно добра, чтобы разделить свою комнату с Реттой.

С той судьбоносной ночи они были практически неразлучны. За все эти века не было ничего, чем бы она дорожила больше, чем преданностью и остроумием подруги.

— Ты в порядке? — спросила Франческа.

— Просто задумалась.

Франческа кивнула, затем посмотрела в окно:

— Таким ты все помнишь?

Она не ответила, когда поняла, что водитель смотрит на них в зеркало заднего вида.

— Козел! — выкрикнула Ретта на румынском, когда впереди них на дорогу выскочило животное.

Водитель нажал на тормоз, заставив ее и Франческу упасть вперед со своих мест. Обе издали звук «упс», поскольку ударились о спинки переднего сидения, и у них перехватило дыхание. Обменявшись раздраженными взглядами, они вернулись на свои места.

Франческа пристегнула ремень безопасности.

Водитель улыбнулся им в зеркало заднего вида.

— Вы одна из нас, да? — спросил он на румынском. — Я думал, что вы выглядите как дочь природы.

Ретта не ответила. Как она могла? Он бы умер, если бы узнал, насколько истинной дочерью природы она была. В конце концов, это ее печально известный отец сделал этот небольшой уголок мира туристическим местом.

Эта мысль причинила ей боль, потому что она вспомнила беспокойное время ее смертных лет. Эта землю была покрыта кровью сражений, что велись между румынскими людьми и турками. Между ее семьей и семьей ее мужа, поскольку они соперничали за политическую власть. Она глупо полагала, что, выйдя замуж за Вэлкана, могла бы ослабить борьбу и враждебность между их семьями, так чтобы они могли сосредоточиться на захватчиках их земель.

Эта ошибка и хорошо известная трагедия их жизней в течение пятнадцатого столетия были тем, что сподвигло мужчину по имени Уильям Шекспир написать «Ромео и Джульетту» примерно сто лет спустя. И, также как и его пару, их тайная свадьба привела их обоих к смерти.

Но темное колдовство ее мужа привело их к воскрешению и бессмертию. Будь он проклят! Даже по прошествии всех этих веков, она не могла простить его. Кроме того, все те несколько раз, когда ее ненависть слабела, он выкидывал что-нибудь такое, чем опять вызывал ее гнев.

Она отодвинула эту мысль на задний план, когда они добрались до гостиницы. Ретта выбралась первой, пока водитель доставал их чемоданы из багажника. Она взглянула на странную гостиницу с искусной арочной крышей и стилизованной отделкой. Вокруг сгущались сумерки. Она забрала свой чемодан у старшего мужчины и дала ему чаевые.

— Спасибо, — поблагодарил он.

Ретта наклонила голову, пока они с Франческой поднимались по ступеням гостиницы, сделанным из черного дерева.

Франческа, нахмурившись, смотрела на флайер, прикрепленный на возвышении к доске с информацией. Он был таким же, как и несколько других, за исключением того, что был написан на английском языке.

— Ты видела это? Тур «Дракула» отправляется в час от старой церкви.

Ретта кипела от злости.

— Сифилис на оба его яичка.