Пока смерть не разлучит нас
Шрифт:
забралась,или нет?
Второй приступ паники меня охватил уже возле зверя. Доар
подвязал наши сумки к удлиненному седлу, хитро
пристегнутому к спине грифона, уселся сам и любезно
уточнил:
– Вперед или назад?
Я вообще не хотела никуда садиться, кроме удобной кареты.
Что за насилие над доброй волей свободной эссы?
– Давай, Аделис! – Он потряс протянутой рукой. - Ты ведь
уже седлала грифона, а здесь даже лестница не нужна. Он
только дет, когда ты вскарабкаешься.
Кто бы сомневался, что Доару расcкажут о том давнем
конфузе. Судя по его издевательской улыбке, описывали в
красках, со всеми смущающими подрoбностями. Надеюсь, что
не в лицах,и никто не забирался на стол,изображавший
каменное изваяние.
– Тот грифон не шевелился, - буркнула я себе под нос и
задрала ногу, чтобы попасть в стремя. - Проклятье, я же эсса, а
не циркачка!
Наконец мне удалось забраться в сeдло, позволявшее
разместиться с относительным комфортом двум седокам. Без
стеснения я прижалась к спине Доара грудью и обхватила
руками крепкий торс, боясь пошевелиться. Грифон пoднялcя, я
качнулась и испуганно охнула. Зверь под нами ходил и
волновался, перебирал лапами, отчего мне хотелось не просто
втиснуться в наездника, а задрать ноги и накрепко сцепить
замком у него на поясе. Я бы обязательно так и поступила, но
опасаясь заработать прострел поясницы, потянуть мышцы или
завалиться назад.
– Аделис, расслабься, - попросил мой спутник.
Я нeрвно потрясла головой, мол, не уговаривай! На спине
птицельва способен расслабиться только безумец, то есть ты,
Доар Гери.
– Хорошо, психуй дальше, – щедро разрешил он. - Когда ты
психуешь,то молчишь и очень тесно ко мне прижимаешься.
Даже не знаю, что мне нравится больше.
Определенно, он заработал тычок под ребра, но я уже боялась
шелохнуться. Грифон поднялся, а я зажмурилась.
– Добрых дней, риаты! – попрощался Доар с работниками.
– Легкой дороги! – прозвучало в ответ.
Я не спорю, но лучше бы пожелали мягкой посадки.
Зверь взял разбег. Мягкий толчок, мощный взмах крыльями.
Мы оторвались от земли.
В одном из любовных романов описывали, как на
романтическом свидании герои развлекались полетом на
грифоне. Девица визжала от удовольствия, разводила руки,
подставляла лицо потокам воздуха, любовалась
ошеломительными видами внизу. В общем, наслаждалась.
Реальность оказалась жестокой. Резкий ледяной ветер
нещадн бил в физинмию. Дыхание перехватывалo.
Капюшон плаща слетел с голвы еще в первую минуту, н я не
смела расцепить окченевшие руки и натянуть ег братно. Да
и сам плащ развевался, как стяг на шпиле властительскг
дворца в время шквальнг ветра. Казалсь, что ещё секунда –
застежка расстегнется,и тяжелый покров унесется в
неизвестные дали, оставив меня фактически раздетой.
билась за спиной, но для этого опять-таки нужно было
расцепить руки, а я помирала от страха. Спасибо светлым
богам, Доару не пришло в гoлову предложить полуобморочной
всаднице полюбоваться видами предзимнего Риора. Я бы
решила, что надо мной тонко измываются,и покусала
насмешника. Хотя кому я вру? Не покусала бы. Открою рот –
сразу завизжу, как припадочная героиня из романа, но не от
восторга, а от ужаса. Эссам визжать категорически
запрещалось, чтобы не портить образ!
В воздушных ямах зверь ухал вниз, взмывал вверх, ловя
сильные потоки. Когда я три раза попрощалась с жизнью и
страстно пожалела, что не родилась горгульей, при малейшей
опасности обрастающей твердыми гладкими чешуйками, пытка
закончилась. Впереди замаячил темный замок, словно
выраставший из горы и являвшийся ее продолжением. Грифон
заложил умопомрачительный круг и пошел на снижение,
нацелившись на каменную площадку. Я снова зажмурилась.
Мягкий толчок, несколько размашистых шагов, и мы
остановились, хотя мне казалось, что по-прежнему неслись в
небе.
Нас встречала стража академии. Люди вокруг заговoрили.
Видимо, кто-то перехватил поводья, и грифон недовольно
затоптался на месте, не желая подчиняться чужой руке. Я не
шевелилась, по-прежнему обхватывая Доара за пояс.
– Аделис,ты как?
– Так, будто меня сейчас вывернет наизнанку, - пробубнила
ему в спину. - Теперь я точно знаю, что ненавижу летать на
грифонах.
– Ты держалась молодцом, - заметил он.
– Я эсса, нас с детства учат самообладанию.
– Тогда, может, ты уже расцепишь руки? - с иронией
предложил Доар.
– Точно, - отозвалась я, размыкая объятия,и с излишней
поспешностью скатилась с бока грифона. Каменный пол под
ногами неприятно поплыл. Решительно не замечая
любопытных взглядов, окоченевшей рукой я пригладила