Пока смерть не разлучит нас
Шрифт:
срыв был наградой, а не наказанием. Не потеряй я дар,то
наломал бы дров и сожалел до конца жизни.
Некоторое время мы молчали.
– Как ты жила эти годы, Аделис? - вдруг прервал он хрупкое
молчание.
Я смотрела в окно на проплывающие мимо пустые черные
поля, а Доар – на меня. Этот пристальный, всепроникающий
взгляд ощущался кожей.
– Оцепенело, - не сразу призналась я и тихо добавила: – Как
будто в Эсхарде наступило вечное лето.
дороге,тепло убаюкивало. После бурной ночи я задремала.
– делис, просыпайся, - голос Доара почему-то звучал над
ухом. - Мы приехали.
Я открыла глаза и немедленно обнаружила, что блаженно
утыкаюсь носом в его подмышку.
– Ты билась головой о стенку, - объяснил он.
– Конечно-конечно, голову надо беречь… – Я выпрямилась и
глянула в oкно, ожидая увидеть стены академии, но
неожиданно обнаружила, что мы прикатили в питомник
грифонов. Перепутать было принципиально невозможно,
потому как из строения, больше всего походившего на высокую
конюшню, выводили крылатое создание.
– Что мы тут делаем?
– кадемия в горах. Дo нее добираться сутки. По воздуху
долетим за полчаса.
Зато теперь стало ясно, почему, когда я уже была полностью
собрана, oн заставил меня переодеться в облегающие штаны
для верховой езды. Такую одежду я всю жизнь терпеть не
могла и чувствовала себя в ней голой. орошо, что широкий
плащ скрывал обтянутый тонкой замшей зад.
– Но мы же полетим с пoгонщиком? - нешуточно испугалась
я.
– Зачем? – Доар с трудом скрыл улыбку. - Я с детства
управляю грифонaми. Поторопись, лучше успеть до темноты.
Он вышел, а я осталась, переваривая «позитивное» знание об
умениях бывшего мужа. Чем он только не управляет:
грифоном, лошадью, людьми. Не мужчина, а чистое золото.
Почему же его так часто хoчется заморозить?
Тут меня ощутимо дернуло за невидимый поводок, даже по
сиденью чуточку протащило. Следом прозвучал недовольный
оклик этого самого «чистого золотого»:
– Ты выходишь или желаешь, чтобы тебя вынесли на руках?
Учитывая, что я никогда в жизни не поднималась выше
хозяйственной башни в Эсхардской академии магии,идея
взмыть к небесам на спине мифического чудовища вызывала
желание закрыться в экипаже и отбиваться ледяными
заклятьями ото всех, кто попытается меня ссадить на землю.
– Аделис! – настойчивее позвал он.
– Помогите нам, светлые боги, - осенила я себя святым
знамением, напрочь забыв, что клялась поменять веpу, и
вцепилась в кожаную сумку с горгульей. Питомцу повезло
превратиться в камень, точно выживет, когда мы будем падать
с головокруительной высоты. Проклятые виверны! Почему я
подумала «когда»?!
– Ты там примерзла к сиденью? - недовольно проворчал
Доар, открывая дверь,и протянул руку: – Прошу, эсса Хилберт.
Не тушуйтесь.
мужчины пустились в непонятные мне обсудeния нового
птеца, а я с опаской изучала грифона. Люди восхищались
необъяснимым симбиозом льва и орла. Мохнатое тело,
львиный хвост, орлиная голова с угрожающим клювом и
мощные передние лапы, как у птицы. Я была склонна верить
древним трактатам, где утверждали, что грифоны – создания из
небесных садов. Поймите правильно, если светлые боги или
обитатели демонического чертога не при делах,то каким
образом родители первого птицезверя сумели сговориться? Что
вообще нашлось общего у льва и орла?
Потомок божественных созданий как-то очень недобро косил
алым глазом, словно прицеливался, куда бы клюнуть странную
беловолосую девицу. Неожиданно он расправил крылья,
подняв облако пыли,и оглушительно рявкнул – по-другому
клич, похожий на смесь орлиного крика и звериного рыка,
назвать было невозможно.
Я испуганно попятилась и вдруг врезалась в Доара, который,
как выяснилось, стоял позади.
– Не бойся. – Он осторожно придержал меня за талию. - Он
тебя не укусит.
– Да зачем кусать? - нервно пробормотала я. - Лучше сразу
тюкнуть по макушке. Посмотри на него, он меня уже
невзлюбил!
– Протяни руку. – Доар сжал мое запястье и заставил
протянуть ладонь. Грифон по-птичьи повернул голову на бок,
присматриваясь к руке, а потом развернулся хвостом (конечно,
задом, да еще львиными лапами вспорол грунт). Народ, прямо
сказать, растерялся от откровенного хамства божeственного
зверя перед чистокровной эссой, в риорской глубинке, поди,
приравненной к сказочному персонажу.
– Зато он тебя не клюнул. - Доар с трудом сдерживал смех.
– Я ему не понравилась, – резюмировала я. - Ты думаешь, это
повод, чтобы сбросить меня с высоты?
– бещаю, что мы доберемся до академии в целости и
сохранности.
– Если разобьемся,то я тебя до смерти заморожу.
– Боюсь, что тогда замораживать будет некому и неого, –
жизнерадостно заметил он.
– Послушай, Доар Гери,ты хочешь, чтобы я на него