Пока жизнь не разлучит нас
Шрифт:
– Хороша, да?
Между листками уютно устроился отпечатанный на принтере снимок. Лицо дамы показалось бы очень красивым тем, кому нравится восточная красота. Правильный тонкий нос, темные вьющиеся волосы, миндалевидные глаза, тонкие дуги бровей…
– Действительно хороша, – подтвердил врач. – Кто она?
– Хозяйка сети салонов красоты, – ответил журналист. – Сегодня твоя задача – сделать так, чтобы Карпов вспомнил ее. Понятно?
– Отчего же не понять?
– Тогда к станку.
Когда приятели вошли в домик, Георгий мирно спал на кровати. На столе стояла открытая консервная банка с сардинами, на тарелке белели кусочки батона.
– Не
– Георгий, просыпайтесь, мы пришли.
Карпов дернулся и встал. Его помятое со сна лицо просветлело:
– Если бы вы знали, как я жду вас каждый раз.
– Продолжим?
– Конечно.
Валентин с Георгием снова удалились во времянку, а Панфилов уселся на стул. Запах консервированной рыбы вызывал тошноту. Он вдруг почувствовал, как чертовски устал за это время.
Валентин появился через полчаса не менее усталый.
– Кажется, завтра он все расскажет об этой дамочке.
Клим резко поднялся:
– Пойдем отсюда. Я ужасно хочу спать.
Мальцев развел руками:
– Не возражаю.
Глава 15
Как всегда, утром Карпов проснулся посвежевший и просветленный. Он уже привык, что после сеанса гипноза оставался ночевать во времянке на жестком топчане, и это не причиняло ему неудобств. Предприниматель бегло взглянул на себя в зеркало, обсиженное мухами, провел расческой по волосам и направился в дом. Как всегда, после сеанса гипноза на столе лежала фотография, на этот раз женщины восточной наружности. Он лишь посмотрел на нее, и память услужливо подсказала, где и когда он ее встречал. Георгий порадовался. С каждым сеансом он все больше и больше становился довольным работой памяти. Картинки прошлого сразу возникали перед глазами.
Тот день… Кажется, нет, не кажется, а совершенно точно, это было в тот же день, когда Костиков сообщил ему о невиновности пьяницы Мелентеева, отомстившего за отобранную квартиру. Потом полицейские показали ему снимки владельцев синих джипов, которые предоставила база ГИБДД. И он узнал эту женщину, Эльвиру, да, точно, Эльвиру Гашамову, и содрогнулся при мысли о ней. Она могла отомстить, могла отыграться на его ребенке.
Валерий заметил его реакцию на фотографию.
– Эта женщина вам знакома? – спросил он.
Георгий побледнел:
– Да.
– Садитесь, – приказал майор, – и расскажите все подробно.
Георгий сел. От волнения его мутило.
– Дать воды? – услужливо спросил Виктор.
– Нет, не надо, я все расскажу.
Произошедшее два года назад встало перед глазами, словно это было вчера. Эльвира с дочерью пришли в его фирму и решили поговорить с ним о каком-нибудь недорогом туре. Он принял их в своем кабинете после того, как одна из его менеджеров, Катя, показала им рекламные проспекты. Эльвира, красивая армянка с густыми черными волосами, тонким носом и пухлыми губами, вертела снимки длинными пальцами, а дочь – угловатая девушка лет двадцати, совершенно не похожая на мать, – тихо сидела рядом.
– У нас в городе не так много фирм, но все же достаточно, – проговорила дама низким голосом. – Однако я выбрала вашу. Цены и обслуживание меня устраивают. К тому же я слышала много хорошего от своих друзей, – женщина улыбнулась.
Карпов ответил ей очаровательной улыбкой:
– И вы не пожалеете.
– Я сама предприниматель, – продолжала Эльвира. – Только сейчас у меня проблемы. Салон красоты, знаете ли, приносит немного денег.
– Да, я понимаю, и вас поэтому интересуют цены.
– Вот именно. А еще я доверяю вам мою единственную девочку, Маришку.
Они проговорили еще минут десять, и Эльвира с дочерью приобрели путевки. Девушка поехала на остров Родос, и с ней произошло самое страшное. Экскурсанты остановились на месте, называемом «Поцелуем двух морей» – Эгейского и Средиземного. Гид провозгласила: «А теперь уникальная возможность искупаться в двух морях, у вас целый час на купание». Все уставшие от езды в душном автобусе, выходившие на воздух на остановках выпить вина, продегустировать масло и перекусить и явно желающие охладиться, ринулись в море… Как потом выяснилось, никто не предупредил о надвигающемся шторме, о том, что спасателей нет на пляже, наконец, о том, что ближайшая больница находится в сорока минутах езды от данного места… Очевидцы рассказывали: на море не было ни флагов, ни буйков – ничего! Марина с подругой зашли в воду по колено, но волны резко поднялись высотой в метр, и их стало накрывать волной… Дул жуткий ветер, ничего не было слышно. Вот почему никто не откликнулся, когда бедняжки звали на помощь. Наконец их возгласы донеслись до других отдыхающих, и один мужчина бросился на помощь. Подругу Марины он успел спасти, а Гашамову нашли только через десять минут. Туристы стали оказывать первую помощь, потому что «Скорая» подъехала только через 40 минут. Марину не удалось вернуть к жизни. Как потом выяснилось, гид даже не позволила позвонить Эльвире и сообщить о несчастье. Подруги Гашамовой купили телефонную карту и звонили сами. Гид, на их удивление, казалась абсолютно спокойной. «Девочка была пьяна и утонула», – сказала она туристам. Их возмущению не было предела. Все немедленно захотели уехать. Подруга Марины спросила, как вывезти тело, однако ей посмеялись в лицо:
– Только когда ее мать оплатит дорогу.
Узнав о гибели дочери, Эльвира сначала впала в шок, но потом поехала в фирму Карпова.
– Вы должны мне помочь, – прерывающимся голосом сказала женщина. Георгию стало ее безумно жалко, однако престиж фирмы был дороже.
– Какую вы ждете от меня помощь? – спросил он спокойно.
– Вы должны помочь мне вывезти тело дочери, – Эльвира ломала пальцы. – Я говорила вам, сейчас у меня нет денег. Ведь она погибла по вашей вине.
Георгий спокойно улыбнулся. Он ненавидел в эту минуту самого себя.
– Тут вы ошибаетесь. Мне прислали результаты вскрытия. Ваша дочь просто где-то что-то съела, и случился разрыв желудка, а это уже не страховой случай!
Гашамова побелела:
– Вы не смеете так утверждать. Это произошло при сорока свидетелях!
– У меня заключение авторитетных врачей, – твердил Карпов. – Я сочувствую вам, но, к сожалению, ничем не могу помочь.
Эльвира еще немного постояла у дверей. Сейчас Георгию было нестерпимо стыдно вспоминать об этом. Он даже не предложил ей сесть.
– У вас есть дети? – вдруг тихо спросила она.
– Какое это сейчас имеет значение? – парировал мужчина.
– Когда вы потеряете ребенка, вы меня поймете… а я хочу, чтобы вы побывали в моей шкуре! – Она жалобно всхлипнула и выбежала из кабинета. Тогда Георгий не придал значения ее словам. Ну что может сказать отчаявшаяся мать? И только сейчас он осознал ужас сказанного ею! Валерий слушал его очень внимательно.
– Хорошо, что хоть сейчас вспомнили, – процедил он, но про себя заметил: «Как бы не было слишком поздно». Карпов уловил выражение его лица: