Покаяние разбившегося насмерть
Шрифт:
Я сделал паузу, дождавшись, чтобы Андрей кивнул, подтверждая отсутствие сообщений о денежной поддержке.
– Стало быть, в подобных обстоятельствах перепуганный парень скорей всего действительно после окончания спектакля рванул что есть сил под спасительный кров своего дома... Ну, а что касается убийства медсестры, - я выразительно усмехнулся.
– Честно говоря, не могу себе представить, за что же он хладнокровно зарезал и девушку? Ведь свидетели утверждают, что ее на премьере не было. В любом случае, готов поспорить, что бухгалтер "Садов" уж точно не стал бы усаживать свою четвертую жертву у дверей нашего
Я перевел дух.
– И вообще, основание верить в то, что убийца - некто до сих пор никому неизвестный, мне дает простой факт: кто-то ведь подбросил опасные снимки с автографом малыша Нико на подоконник центра! В этом - достаточно четкое желание открыть для полиции тот факт, что покойный Нико занимался шантажом и одновременно преподнести на блюдечке с голубой каемочкой готового подозреваемого - того, кого Нико конкретно шантажировал и которому было, что терять...
Андрей кивнул.
– Возможно, ты и прав. Но чем я могу тебе помочь?
На мгновенье остановившись, я глубоко вдохнул запах Сены, блестящей под лучами солнца, терпкий аромат подмороженной влаги земли.
– Ты, Андрюха, можешь мне помочь подробнейшим рассказом обо всех участниках своей труппы и в первую очередь, - о малыше Нико... Знаю-знаю, что ты мне уже сто раз рассказал "все, что знаешь", но это тебе так только кажется. Порой какая-нибудь незначительная деталь, произнесенная кем-то когда-то фраза, могут дать неожиданный ответ на вопрос. Вот, к примеру, общеизвестный факт: Нико жил в общежитии центра. Ты там никогда не бывал? И кто еще из твоих самодеятельных актеров (кроме Селин) там проживает? Что тебе известно о семьях, приятелях-знакомых Нико и всей твоей самодеятельной труппы - Селин, молчуна Мишеля - всей семерки? Кто с кем дружил, общался, был близок?
Андрей, глубоко засунув руки в карманы своего пальто, неторопливо шагал со мной в ногу, с улыбкой щурясь на солнечный луч.
– Что ж, попытаемся выжать из памяти все возможное и невозможное... Что касается семей, полагаю, ты и сам все прекрасно знаешь, благодаря прессе. Кажется, я тебе уже говорил, что малыш Нико и Селин Бошоле - сироты, воспитанники детских домов. Кстати, они познакомились при мне, на первом собрании нашего театрального кружка. Селин только что освободилась из тюрьмы, и Нико начал усиленно советовать ей поселиться в общежитии центра, нахваливая свое жилище и обещая, что ей наверняка дадут апартаменты ничуть не хуже.
Мы обменялись взглядом.
– И она поселилась в общаге...
– Так точно, мой дорогой Ален! Поселилась сразу же. Каюсь, я все время был уверен, что красавица держалась подальше от Нико, но, прочитав вчера в одной из газет рассказ охранника Марко о фотографиях обнаженной Селин, которые однажды ему продемонстрировал Нико, я тут же припомнил кое-какие эпизоды наших репетиций, отдельные фразы этой парочки... Полагаю, все-таки между ними существовали некие, возможно, чисто деловые отношения, но они это тщательно скрывали ото всех. Во всяком случае, на репетиции оба приходили все время порознь, держались в стороне друг от друга, Нико постоянно надсмехался над Селин, ее привычками и походкой, она отвечала не менее ехидными шуточками в его адрес... И все-таки, повторюсь, складывая теперь все факты и фактики, могу
– Кто еще из твоих актеров проживает в общежитии?
Неопределенное пожатие плеч.
– Бог их знает! Я ведь, каюсь, не волонтер, всем сердцем радеющий за реабилитацию трудных подростков, я всего-навсего практически гениальный режиссер, который мечтает заняться постановкой серьезных пьес. Так что на моих репетициях бесед о повседневном быте у нас практически не возникало и, во всяком случае, я это никогда особо не приветствовал. И все-таки...
Андрей на пару секунд умолк, с лирической улыбкой глядя на искрящуюся разноцветными бликами Сены с мирно плывущими по ней корабликами, казавшимися белоснежными игрушками.
– И все-таки кое-что, пусть совсем немного, но я знаю. К примеру, про молчуна Мишеля могу сообщить, что всю свою недолгую жизнь он жил с матерью и стопроцентно за ее счет. Она у него, кажется, трудится официанткой в ресторане. Все это мне известно благодаря тому, что относительно Мишеля то была любимейшая тема для подколов Нико - он просто обожал называть его матушкиным любимчиком, которого она до сих пор кормит грудью... Сам понимаешь, при этом вместо слова "грудь" он употреблял более грубое словцо.
Передо мною тут же нарисовалось унылое лицо Мишеля с фотографий в газетах сразу после убийства.
– И какова была реакция на подколы со стороны молчуна?
– Он только молча улыбался страдальческой улыбкой. Сам понимаешь, никакого интереса дразнить такого. В итоге Нико хлопал его по плечу, восклицал нечто в духе "Вечный ты наш страдалец!" и срочно менял объект для своих нападок. И все-таки каждую нашу репетицию малыш Нико традиционно начинал с насмешек над Мишелем и его любвеобильной мамочкой.
– Понятно. Позволь мне снова вернуться ко всей вашей труппе. Помнится, во время нашей первой встречи ты в целом дал мне общую картину: семь актеров, все задействованы в спектакле. Опустим тех, кого мы знаем или кого уже сто раз обсуждали - Нико, Мишель, Пьеро и Селин. Расскажи об оставшейся троице - как их там зовут, напомни...
Андрей рассмеялся, погрозив мне пальцем.
– Это называется, шило-мочало - начинай сначала. Что ж, не могу отказать доморощенному комиссару Мегрэ. В спектакле были также заняты Серж Кото, Поль Ляруз и Сид Виши. Все трое - практически массовка, толком у них не было реплик. Но парни старались изо всех сил!
– Замечательно!
– несмотря на солнце, от Сены дул прохладный ветерок, и я поглубже засунул руки в карманы.
– Что интересно, судя по прессе, ни у одного из этих троих нет твердого алиби: они тусовались в холле, но поскольку на них особо никто не обращал внимания, то никто не может твердо заявить: да, я видел, что весь вечер парень был в холле, никуда не отлучаясь!
– Так оно и есть, - с важным видом кивнул Андрей.
– Скажу без ложной скромности: в центре всеобщего внимания в тот вечер был я и журналистка Катрин. Катрин брала у меня интервью, все с интересом слушали ее вопрос и мои ответы, порой вставляя и свои реплики - с самой высокой оценкой моей работы. Даже Нико никто не хватился - ему горячо пожали руку, как только мы спустились со сцены и тут же забыли о нем. А что уж говорить о Серже, Поле и Сиде!