Покажи свою лучшую сторону
Шрифт:
– А давно они развелись?
– Очень. Я не помню папу, лишь только несколько ранних моментов, вроде объятий и какого-то невероятного чувства, которого нет от мамы. Я вообще очень плохо помню детство, все воспоминания совсем свежие. В доме даже нет фотографий, мать все выкинула, а из совместных с папой не поленилась его вырезать.
– Грустно.
– Да. В общем, с приходом в семью отчима все изменилось. Мама кое-как свыклась с тем, какая я, и перестала что-либо делать. Мы будто договорились жить так, что я существую
– Если называть человека глупым, то со временем он таким и станет, слышала про такое?
Аня покачала головой, откуда ей это было знать.
– Куда ты будешь поступать?
– Никуда. Меня никуда не возьмут с моими оценками.
– А куда бы ты хотела? Кем бы хотела стать?
Теперь Аня откинулась на скамейку и заложила руки за голову. По небу тихо перекатывались облака, и вдалеке виднелся слабый след самолета.
– Когда-то я мечтала стать стюардессой, чтобы много путешествовать, но этой мечте не суждено сбыться.
– Почему?
– Я не люблю людей. Они злые, и у меня не получается с ними общаться. Если я на земле не могу это сделать, то в воздухе тем более не получится.
– Тогда тебе надо стать кем-то особенным, чтобы все тобой восхищались и хотели дружить. Знаешь, как говорят, если не можешь победить толпу – возглавь ее.
Аня задумалась о том, какая жизнь у нее могла бы быть. Наверно такая, какая была у Юны, а может, даже лучше.
– Я хочу с тобой дружить, Аня, – вдруг став серьезной, произнесла Юна.
– Ты чего! Если ты будешь со мной дружить, с тобой больше никто не будет общаться!
– Ну и что. Мне неинтересны эти тупые роботы, мне интересна ты. Ты классная! – Юна накрутила на палец волосы в хвосте, отчего рука стала розовой, словно испачканной в краске.
На предложение нужно незамедлительно соглашаться, ведь это такая приятная неожиданность: обрести понимающую подругу, лучшую и самую необычную из всех, кого она знала. Рядом с Юной время замирало, и его не хотелось торопить. Подруги ушли из парка после заката и договорились быть на связи каждый день.
Аня не хотела говорить родителям о том, что случилось, но они уже все могли знать, если девочки пожаловались директору. А та непременно должна была позвонить и пригласить взрослых в школу, но дома не было ничего необычного. Открыв дверь, девочка попала в привычный мир с узорчатыми обоями, звуками готовки на кухне и шумом телевизора в спальне. Никто не обратил на нее внимания, не выскочил с криками. Значит, звонка не было. Аня выдохнула, сняла ботинки и пошла в ванную мыть руки.
– Ты опоздала! – крикнула мать из кухни.
– Гуляла, – вырвалось у Ани.
– С кем это ты можешь гулять? Иди-ка сюда!
Аня выключила воду, стряхнула руки и вытерла их своим полотенцем. У каждого в семье висело собственное: синее с мотоциклом – отчима, желтое с цветами – мамино и простое белое –
Ремонт на кухне не делали никогда и жили, ничего из существенного не меняя. Из несущественного – покупали мебель в детскую да вкручивали новые лампочки. Обои в Аниной комнате до сих пор были с зайчиками и белочками, хотя девочка давно выросла. Всех это устраивало, кроме Ани. Ей хотелось все снести, выкинуть, перекрасить, переделать.
Когда родители были вместе, мама все время уделяла отцу и с ним куда-то ездила, оставляя маленькую Аню одну с красками и листами бумаги. Она этого не помнила, но рисование с тех пор было неким способом справиться со стрессом. Зато все помнила мама, как и след о разводе в виде оторванного куска обоев в прихожей – отец хотел их забрать с собой на память. Долго этот кусок так и болтался у всех на виду, а потом мама скрыла его под картиной, которую раньше прятала за комодом. Проходя сегодня мимо этого места, Аня снова вспомнила тот дом. «Как и в жизни», – думала она. Как и в жизни, люди пытаются заделать такие трещины, но их все равно видно.
Мама жарила котлеты в большой сковороде с цветочками, а потом перекладывала их в тарелки с отколотыми краями, тоже в цветочек. Аня налила чай в кружку из советского сервиза. Родители хотели увезти его на дачу, а она случайно разбила одну, и везти неполный комплект уже не было смысла, поэтому хороший набор поехал на дачу, а поломанный остался тут. Как напоминание о том, что Аня такая же.
– Рассказывай, – мать поставила на стол тарелку с котлетами и взяла себе одну.
– Это Юна, она новенькая, – Аня взяла руками котлету и запихнула ее целиком в рот.
– Юна? Какое дебильное имя. Нам не говорили на собрании о том, что будет новенькая.
– Нормальное имя, – с набитым ртом возразила девочка.
– Сначала ешь, потом говори!
Мама часто говорила это, и Аня не понимала, что ей делать: она же сама спрашивает и видит, что дочь ест. Казалось, будто специально просит ее сделать что-то не так, чтобы потом указать на ошибку и поправить. Именно из-за таких фраз Аня не любила разговаривать с ней, старалась сводить общение к минимуму и не пересекаться в общих зонах вроде коридора или кухни, но удавалось не всегда.
– Она пришла несколько недель назад, ее не было первого сентября, – прожевав, ответила Аня.
– Все равно странно. Я позвоню завтра в школу и узнаю.
– Не надо! – быстро ответила Аня. – Зачем звонить? Давай я ее приглашу к нам на выходных!
Мама странно посмотрела и покачала головой, нехотя соглашаясь с предложением. Дальше говорить особо было не о чем, и Аня включила телевизор, радуясь, что беседы с директором у мамы не будет.
– Так и откуда она?
– Не знаю, мы с ней только подружились.