Покинутые небеса
Шрифт:
На углу Келли – и Флуд-стрит он остановился перед светофором. Бросив взгляд на дом за перекрестком, Хэнк заметил свет на втором этаже в окнах офиса Марти.
Ну что ж, может, здесь для него найдется какое-то занятие.
Красный свет сменился зеленым, и Хэнк свернул на Флуд-стрит, проехал до середины квартала и припарковал машину на первом оказавшемся свободным месте. Он вернулся к угловому зданию и нажал кнопку звонка под табличкой «Юридическая консультация Мартина Кейна». Резкий голос Марти тотчас же раздался из небольшого громкоговорителя над звонком.
– Было
– Это Хэнк.
– А я думал, что Мак. Поднимайся, я открываю.
Син МакМанус осуществлял ночную доставку продуктов в районе пересечения Келли – и Флуд-стрит. В последнее время, по словам Марти, он взял за правило приносить ту еду, которую, по его мнению, вы предпочитали, а не ту, которая была заказана, что приводило порой к интересным, но обескураживающим результатам.
– И почему ты до сих пор имеешь с ним дело? – спросил как-то Хэнк.
– Он всегда под рукой и работает круглосуточно. Кто еще работает в то время, когда я вздумаю поесть? – ответил Марти.
Автоматический замок щелкнул, и Хэнк отворил дверь в фойе. На полу еще не высохли мокрые пятна, а в воздухе ощущался слабый запах хлорки, хотя уборщиков нигде не было видно. Кабина лифта стояла с открытой дверью, но Хэнк направился к лестнице, идущей вдоль задней стены здания. На втором этаже была открыта только дверь кабинета Марти.
– Меня бы вполне устроил твой визит во вторник, – сказал Марти, приветствуя вошедшего Хэнка.
– Я был неподалеку, – пожал плечами Хэнк. – И у меня достаточно свободного времени, чтобы тебя выслушать.
Марти махнул в сторону свободного стула и откинулся на спинку кресла, закинув руки за голову. На нем был его обычный костюм – джинсы, хлопчатобумажная рубашка с расстегнутым воротничком и кроссовки. Он явно нуждался в услугах парикмахера, но это тоже было обычным явлением. Как и горы бумаг на его рабочем столе.
Хэнк не знал наверняка, но подозревал, что второго такого офиса нет ни у одного из адвокатов в Верхнем городе: обшарпанный стол, стулья и полки для бумаг, вытертый линолеум на полу, осыпающаяся штукатурка. Декоративными пятнами в офисе служили вставленный в рамочку диплом на одной стене и выцветшая афиша ньюфордской галереи искусств, извещавшая о выставке работ Матисса, состоявшейся лет пять тому назад, – на другой. Но и гонорары преуспевающих адвокатов за одну консультацию равнялись ежегодному доходу Марти.
– Хочешь, я позвоню Маку и закажу что-нибудь для тебя? – спросил Марти. – Может, он еще не вышел.
– Нет, спасибо. Я недавно поел. Кроме того, у меня сегодня нет настроения для сюрпризов.
– Ха-ха.
– Так что у тебя?
Марти склонился над столом, вытащил одну из папок и открыл ее.
– Ее зовут Сэнди Данлоп, – сказал он, переворачивая страницы. – Обычная официантка из ночного клуба «Пусси». Окружной прокурор решил, что она выстрелом из пистолета убила своего дружка, и настаивал на обвинении в убийстве первой степени, пока я не обнаружил кое-какие пробелы в его аргументах. Дело в том, что ее дружок отнимал у нее все деньги и заставлял обслуживать клиентов в постели. Прекрасный возлюбленный.
– Значит,
– Я бы предпочел, чтобы она действовала в порыве страсти, но здесь это не пройдет. Обвинитель признает, что Эллис – это жертва, Ронни Эллис – подлец, каких мало, но у него есть документы, подтверждающие покупку пистолета за три недели до убийства. В ту ночь, когда Ронни был застрелен, Сэнди работала в клубе, она вполне могла успеть съездить домой во время перерыва, убить своего дружка, а потом вернуться и закончить выступление. И только потом прийти домой и «обнаружить» тело. Как видишь, у обвинения имеется и мотив, и возможность совершения преступления, а Сэнди не может подтвердить свое алиби. Больше того, на пистолете нашли ее отпечатки.
– А кто обвинитель?
– Блюм, – вздохнул Марти.
– Превосходно.
Эрик Блюм, сын протестантского священника, подался в юриспруденцию, а точнее, в офис окружного прокурора, с единственной целью – очистить город от скверны. Его отец радел о сохранении в чистоте душ горожан, а сын стал обеспечивать их физическую неприкосновенность, и при этом особенно строго наказывал тех, кто хоть отдаленно был связан с торговлей телом. Даже если вина и не была доказана, Блюм старался осудить их просто из принципа.
– А что она сама говорит? – спросил Хэнк.
– Эллис заставил ее купить оружие. Во время перерыва она забавлялась с каким-то парнем в его машине. Она не знает, кто убил Эллиса, но счастлива, что это произошло. По крайней мере, была счастлива, пока окружной прокурор не повесил на нее это убийство.
В кабинете раздался звонок. Звонили снизу, от входной двери, Марти нажал соответствующую кнопку и спросил, кто пришел.
– Это Мак, кто еще может заявиться в такое время?
Марти нажал на какую-то другую кнопку, чтобы дверь открылась.
– У нее были судимости? – спросил Хэнк.
Марти кивнул:
– Но ничего серьезного. Два случая приставания на улице. Еще два случая мошенничества – она покупала что-то по необеспеченным чекам.
Зашумел поднимающийся лифт, дверь в кабинет распахнулась, и вошедший Мак на время прервал обсуждение дела. Лысеющий толстяк в несвежем фартуке на объемистом брюшке приветственно махнул рукой Хэнку и водрузил на стол коричневый бумажный пакет. Марти быстро заглянул внутрь.
– Убедился? Ты получил свой ржаной хлеб, как и заказывал. – Он заговорщицки подмигнул Хэнку. – Теперь доволен?
– Ты принес салат из тунца. А я просил сыр и ветчину.
– А ты знаешь, сколько холестерина в одном ломтике сыра?
– И здесь нет ни капли майонеза?
– У меня кончилась ветчина, – пожал плечами Мак. – Можешь подать на меня в суд. – Он снова подмигнул Хэнку. – Ох уж эти мне важные законники. На них не угодишь.
Хэнк не смог удержаться от смеха.
– Видишь? – воскликнул Мак, поворачиваясь к Марти. – Вот чего тебе не хватает – чувства юмора. Разве я не прав?
– Тебе надо было стать адвокатом, – ответил Марти, доставая деньги. – Не понимаю, как ты еще не разорил свое заведение.