Покорение горца
Шрифт:
Но она его не послушала, и прежде чем успела остановиться или хорошенько подумать, правда выплеснулась наружу:
– Да. Все, чего я тогда хотела – чтобы ты меня заметил.
Брейден замер, размышляя над ответом, а затем кинул на собеседницу пытливый, тревожащий взгляд.
– Возможно, я неверно тебя понял, но разве ты не виновата в том же самом, в чем обвиняешь меня?
– О чем ты?
– Ты когда-нибудь, глядя на меня, видела меня по-настоящему? Или ты так же, как и остальные, обращаешь внимание лишь на внешность? Ручаюсь, что минуту назад твои
Шокированная такой прямотой, Мэгги разинула рот. Спохватившись, она тут же захлопнула его и вскипела от негодования. Как смеет Брейден обвинять ее в чем-то настолько глупом? Она вовсе не одна из тех недалеких девиц, которых привлекает лишь красота лица и тела!
– Но это же нелепо!
– Неужели? Если ты так хорошо меня знаешь, тогда скажи, какой мой любимый цвет.
– Зеленый, - не задумываясь, ответила Мэгги. – Темно-зеленый. Как цвет глаз твоей матери. Тот же оттенок есть в тартанах (49) всех пледов, которые ты выбираешь для себя. По лицу горца было видно, что ответ застал его врасплох. Он не мог поверить, что его спутница знала о нем такое.
Однако Мэгги было известно гораздо больше. И, не успев придержать язык, она выпалила:
– Твоя любимая еда – жареная оленина с тушеной капустой, а еще пироги с бузиной. В компании с другими мужчинами, ты пьешь темный эль, но на самом деле предпочитаешь подогретое вино с пряностями. Дома перед сном ты всегда выпиваешь кружку теплого молока, приправленного корицей. Твоя любимая история – о Печальной Дейдре (50). И еще ты любишь слушать пение бардов, хотя никогда в этом не признаешься и каждый раз, когда они играют, притворяешься, что тебе неинтересно.
Брейден совершенно оторопел от ее признания:
– Откуда ты все это знаешь?
– Потому что я люблю тебя всю свою жизнь.
______________________________
Примечания переводчика:
Целибат (здесь употр. в переносном смысле) – обет безбрачия. В древней церкви был распространен среди духовенства как Запада, так и Востока. Изначально носил характер добровольного выбора. Со временем стал предписываться сначала обычаем, а затем и законодательными актами - на Западе в общих чертах узаконен в эпоху папы Григория Великого (590-604 г.), а на Востоке - Трулльским собором (692 г.). В настоящее время в Римско-католической церкви целибат распространяется на всех священников, за исключением клириков низшего ранга, и предписывает полное целомудрие, нарушение которого рассматривается как святотатство.
Ренегат (от лат. «renego» — «отрекаюсь») - человек, изменивший своим убеждениям, перешедший в лагерь противников; изменник, отступник, предатель.
Тартан – ткань с рисунком из клеток и полос, образуемая путем переплетения шерстяных нитей, которую использовали для изготовления пледов. При этом каждый клан имел свою отличительную расцветку тартана, которая во время войны помогала отличить свой клан от вражеского.
Печальная Дейдре (Deirdre of the Sorrows) - трагическая героиня ирландской
Глава 13
Брейден не знал, кого из них двоих больше поразило это признание. Едва оно вылетело из уст Мэгги, на ее лице отразился ужас.
И горец тоже ужаснулся.
Не в состоянии ни шевелиться, ни дышать, он лишь, не мигая, смотрел на собеседницу, пытаясь осознать смысл прозвучавших слов.
Казалось, прошла целая вечность, пока они стояли всего в футе друг от друга, разделяемые сказанным, словно завесой.
– Нет, - вымолвил наконец Брейден. – Ты не можешь меня любить.
– Почему не могу? – спросила Мэгги.
Голос ее был наполнен той же мукой, что отражалась сейчас в ее янтарных глазах.
– Потому что не можешь.
Горец повернулся и вышел наружу.
Он изо всех сил пытался свыкнуться с услышанной новостью, но все, на чем сейчас получалось сосредоточиться, было лишь терзающее душу страдание. Кто просил Мэгги влюбляться в него? Он не хотел любви ни одной из женщин, разве что на час-другой. Святые угодники! Как же так получилось?
И почему?
Остановившись на углу конюшни, он прислонился спиной к потемневшим от времени бревнам стены и прикрыл глаза рукой. Дождь, хоть и поутих немного, все же насквозь промочил одежду Брейдена, пока тот искал, где бы укрыться от влюбленной в него бунтарки.
Ее слова вновь и вновь отдавались эхом в голове.
Эта девчонка его любит. Любит и знает о нем такое, что, как он думал, не было известно ни одной женщине. Даже его матери. И все это время он пренебрегал Мэгги, не уделял ей ни капли внимания!
Трудно сказать, какая из этих двух мыслей заставляла чувствовать себя хуже.
Разум одолевали незнакомые эмоции. Сердце пронзала боль. Боже милосердный! Казалось, грудь раздирается надвое.
– Брейден? – услышал он зов своей спутницы.
– Святые заступники, - прошептал горец, разрываясь между жаждой заняться с ней любовью и желанием спастись бегством.
Но Мэгги подбежала к нему раньше, чем он успел сделать выбор.
Брейден взглянул на нее и выругался:
– Женщина, у тебя совсем нет мозгов? Зачем ты снова выскочила под дождь?
Она насмешливо изогнула бровь и обхватила свои плечи в тщетной попытке согреться:
– Я могла бы сказать то же самое о тебе.
– Мне казалось, ты поняла, что я хочу побыть один.
– Зачем?
– Затем. А теперь иди внутрь и обсушись.
Она упрямо задрала подбородок:
– Я пойду, когда пойдешь ты.
В Брейдене вскипел гнев:
– Ума не приложу, как ты дожила до взрослого возраста, и никто из братьев не удавил тебя, сжав покрепче упрямую шею!
Мэгги приняла его сердитый выговор, не дрогнув: