Покорение стихий
Шрифт:
— Согласна? — облизнулся Макс.
— Ни за что! — отвергла я его предложение сменить роль любовницы директора Академии СиЛ на роль любовницы хозяина «Астории».
— Ну и дура! — плюнул на пол Макс. — Тогда ты должна мне двести пятьдесят золотых.
— Но счёт был на сто восемьдесят семь! — округлила я глаза от темпов роста моего долга.
— Проценты, — вальяжно прокомментировал голубоглазый блондин, былая привлекательность которого меркла на фоне его хищной улыбки.
— Но…
— Ты же не готова выплатить всю сумму прямо сейчас? — перебил меня Макс.
Я сглотнула остатки собственного достоинства
— Тебе повезло, что я сегодня добрый, — убрав ноги со стола, он наклонился вперёд и заговорщически прошептал. — Даю отсрочку.
— Сколько? — тихо спросила я, чувствуя непрошеные слёзы.
— До Нового года, — ответил Макс и пренебрежительно добавил. — Будешь реветь, твой срок сократится вдвое. Терпеть не могу женские слёзы.
Я спрятала руки за спиной и со всей силой сжала кулаки, впивая острые ногти в ладони: душевную боль не перебить жжением десятка мелких царапин, но взять паузу перед истерикой получилось.
— Пиши, — Макс брезгливо подвинул на край стола оставленные Полем чековую книжку и ручку.
— Ч-что п-писать? — дрожа, уточнила я.
— Расписку, — закатывая глаза, ответил Макс, поднялся с кресла и, отвернувшись к окну, продиктовал. — Я, такая-то-такая-то, обязуюсь отдать двести пятьдесят золотых Максимусу Рутлесу Первому, владельцу резиденции «Астория», в срок до первого января следующего года. Дата. Подпись.
Рутлес, как и я? Близняшки не врали, говоря, что Макс — обычный бастард: фамилию «Рутлес» носят все безродные маги, населяющие Ариз. Уже давно принято обращаться друг к другу по имени, потому как семейная фамилия есть у немногих и в ней заключена уникальная магия, охраняющая род. Назвать свою фамилию — всё равно что обнажиться: Макс не боится, что я всем растреплю, что за его именем никакой силы нет, пусть даже он и прибавил аристократическую приставку «Первый»?
— Готово, — прохрипела я, отодвигая от себя расписку. — На этом всё?
— Ишь какая прыткая, — остановил меня Макс. — Не терпится Арону в жилетку поплакаться?
Да почему он постоянно попрекает меня своим отцом — детская травма?! Злость горячим ручьём растекалась по венам, но я сдержалась и не ответила.
— Магическую клятву не забудь, — потребовал Макс.
Я призвала воздушную стихию и, зачитав слова из расписки, скрепила своё обязательство громким:
— Клянусь.
Макс, или как там его, — Максимус Первый, плюхнулся обратно в кресло управляющего и, откинувшись на спинку, стал насвистывать незатейливую мелодию детской песенки про воробья: да этот нахал надо мной издевается, — мстит, что я ему отказала? Я потерянно стояла посреди кабинета, не зная, что делать дальше.
— Ты ещё здесь? — прервал музицирование Макс. — Пошла вон!
Меня будто ветром сдуло: я выбежала за дверь и пулей пролетела по тёмному коридору к выходу из здания, где столкнулась с Полем, который, стоя в окружении всё тех же трёх амбалов в чёрном, противно хихикал.
— Быстро ты должок отработала, конфетка, — вставил свои пять копеек Поль.
Я промолчала и прошла мимо к главному входу, где встретилась с пренебрежительным взглядом… Саи. Надеюсь, недовольство девушки не связано со мной, потому что я уже спешила к брюнетке с полупрозрачными глазами, как к последней надежде на спасение.
— Привет! — запыхавшись, выпалила я, настигнув артефактницу
Сая даже не обернулась.
— Это я, Мира. Помнишь?
Я заискивающе посмотрела на девушку, которая всё-таки обратила на меня внимание и фыркнула: узнала, значит.
— Ты в Академию? — продолжала навязываться я.
— Да, — Сая, наконец, удостоила меня ответом.
— И я, — я растянулась в улыбке.
— Рада за тебя, — Сая запрыгнула в повозку.
Я смотрела на артефактницу с застывшим на лице глупым выражением, ожидая от Саи приглашения, которого не последовало.
— Не подвезёшь? — умоляюще спросила я, из последних сил стараясь не разрыдаться.
— Нет, — отрезала Сая и постучала кучеру, чтобы тот трогал.
Нижняя губа предательски задрожала, я зажала рот рукой, чтобы не завыть белугой на потеху скользкому Полю, который наслаждался развернувшейся перед ним картиной, и бросилась вслед за повозкой, мечтая, чтобы ответ Саи был просто шуткой, очень грубой и жестокой шуткой.
Пробежав два квартала, я поняла, что презрительный взгляд артефактницы действительно был адресован мне: чем я его заслужила? Ведь Сая могла просто со мной поговорить — за что она со мной так бессердечно? На улице почти полночь, я одна в незнакомом районе и знаю лишь сторону, в которую нужно идти, чтобы добраться в СиЛ. Ну, почему, почему, почему?! Ненавижу этот день.
Я посмотрела на яркие звёзды, освещающие центральные улицы Тормута, и заплакала в самой романтичной атмосфере, в которой когда-либо бывала. Я обещала себе стать сильной, но у меня ни черта не получилось — я всё та же беспомощная размазня, которая только и умеет, что находить проблемы на свою задницу да магические клятвы раздавать.
Вот чего я добилась за два месяца в СиЛ? В пух и прах разругалась с Око, нажила кучу врагов, еле справляюсь с учебной программой, вру ректору, что потеряла память, ещё и человека убила. Теперь же я должна целое состояние парню, в которого думала, что влюбилась в свой первый день в столице, — да я настоящая ходячая катастрофа! Из-за меня Софи, мой самый близкий человек, в плену у неизвестного иллюзиониста, а я ничего не могу сделать — я немощная, бесполезная тряпка, об которую сегодня вытерли ноги все кому не лень.
Подул холодный ветер, и я посильнее укуталась в пальто Коры — боже, ещё и Кора! Я не верю, что подруга могла бросить меня в ресторане, зная, что у меня с собой ни гроша — не верю! Только почему у меня такое чувство, будто меня предали, ударили ножом в спину, а потом схватили за рукоять и ещё раза три повернули?
— А-а-а-а-а! — я остановилась посреди дороги и заорала во всё горло, выплёскивая всю боль и обиду, разрывавшие меня изнутри.
— Сейчас жандармов позову, сумасшедшая! — крикнула женщина из окна третьего этажа соседнего дома.
— Да я сам сейчас эту алкашку проучу! — подхватил усатый мужик с балкона, скрываясь в дверях квартиры.
— Понапьются, собаки, и спать нормальным людям не дают! — послышался очередной выкрик.
— Лови, потаскуха! — в меня прилетел помидор, который, ударившись о моё плечо, красным месивом растёкся по правому рукаву дорого пальто одногруппницы.
Послышался скрип открывающейся двери, и я, не разбирая дороги, пустилась со всех ног вперёд под улюлюканье разбуженных мной обывателей Тормута.