Покорение Сюзанны
Шрифт:
— Иногда, ловя с отцом лобстеров, я смотрел на него.
«И мечтал о тебе».
— На замок Калхоунов, — пробормотал Холт. — Я называл его именно так.
Сюзанна улыбнулась, прикрыв глаза ладонью, изучая внушительное сооружение на утесах.
— Это всего лишь дом. И всегда был домом. Глядя на него, я думаю о тете Коко, колдующей на кухне над новым рецептом, и о Лиле, дремлющей в своей комнате. О детях, играющих во дворе или гоняющихся наперегонки вверх-вниз по лестнице. Об Аманде, сидящей за столом и дотошно вникающей в
Сюзанна обернулась, чтобы держать особняк в поле зрения.
— Там многое изменилось и еще изменится. Но это по-прежнему наш дом. Очень уютный. Ты тоже это понимаешь, иначе не стал бы жить в коттедже Кристиана, со всеми его воспоминаниями.
Холт действительно понимал, что заставило напрячься.
— А может, мне просто нравится владеть недвижимостью у воды.
Сюзанна наблюдала за постепенным исчезновением из вида башни Бьянки, потом повернулась и встала к капитану лицом.
— Сентиментальность не делает тебя слабым, Холт.
Он хмуро уставился на волны.
— Мы с отцом никогда не были близки, на все смотрели с разных точек зрения. Но деду не приходилось объяснять или оправдываться в своих чувствах или желаниях. Он и так все понимал. Думаю, догадывался, по какой причине он оставил мне этот дом после смерти, хотя тогда я был еще ребенком.
Сюзанна так ненавязчиво и мило вела себя, что Холт невольно поделился чем-то личным.
— Поэтому ты и вернулся сюда. Мы всегда возвращаемся к тому, что любим.
Хотелось расспросить побольше — как проходила его жизнь в те годы, что он провел вдали. Почему бросил службу в полиции и занялся ремонтом лодочных моторов и оснастки. Он влюблен или его сердце разбито?
Но Холт ударил по дросселю и послал катер в гонку по широким морским просторам.
Он задумал эту прогулку не для того, чтобы углубляться в размышления, волноваться или задаваться вопросами, а для того, чтобы дать Сюзанне — да и себе тоже — час отдыха и отсрочки от действительности. Ветер и скорость творили с ним необыкновенные чудеса. Всегда. И когда услышал тихий смех, увидел поднятое к солнцу милое лицо, понял, что сделал правильный выбор.
— Иди сюда, возьми штурвал.
Это был вызов. Он явственно слышался в командном голосе, виделся в повеселевших глазах, когда Холт усмехнулся пассажирке. Сюзанна, не колеблясь, встала у руля.
Она наслаждалась мощью, вибрирующей под кончиками пальцев. Катер разрезал воду, словно лезвие, мчась в неизвестность. Существовало только море, небо и неограниченная свобода. Атлантика волновалась, добавляя опасности. Воздух покусывал, наждаком проводил по коже и превращал каждый вдох в глоток ледяного вина.
Сюзанна
Холт позволял мчаться с выбранной скоростью, зная, что они закончат день там, где он всю жизнь мечтал увидеть эту красавицу. Он не станет ждать другого дня. Даже другого часа.
Сюзанна задыхалась и смеялась, передавая ему штурвал.
— Я уж и забыла, на что это похоже. Не управляла катером лет пять.
— Неплохо получилось.
Холт прибавил скорости, разворачивая судно по широкому радиусу.
Все еще смеясь, Сюзанна провела ладонями по предплечьям.
— Боже, как холодно.
Холт посмотрел на спутницу и почувствовал удар в паху. Она пылала… глаза, такие же синие, как небо, только более живые, тонкие хлопковые брюки и блузка облегают стройное тело, волосы струятся из-под бейсболки.
И отвел взгляд, ощутив, что ладони вспотели и затряслись на руле. Он не балансирует на грани любви, понял Холт. Уже повержен на обе лопатки с фатальной обреченностью.
— В каюте есть куртка.
— Не надо, все замечательно.
Сюзанна закрыла глаза и позволила себе раствориться в половодье ощущений. Дикий ветер, золотое вечернее солнце, запах соли, моря и мужчины рядом, рев двигателя и пенящаяся волна за бортом. Казалось, они здесь одни, совершенно одни, существует только возбуждение и скорость, каждый из них волен повернуть штурвал и стрелой умчаться прочь, в сказочное уединение.
Возвращаться не хотелось. Сюзанна жадно вдыхала резкий аромат бриза и думала, какое это наслаждение — участвовать в такой гонке в никуда, а затем свободно дрейфовать по течению.
Но надвигались сумерки, и их одиночество было нарушено. Послышался длинный басовитый гудок туристского теплохода, Холт сбавил обороты и заскользил к гавани.
И это тоже прекрасно, решила Сюзанна. Оказаться дома, в знакомом месте, где наверняка ждет теплый прием. Чуть слышно вздохнула при мысли о семье. Синяя вода Французского залива потемнела к вечеру, толпы людей двигались по набережной, лязгали бакены. Привычная суматоха еще больше успокаивала и расслабляла после отчаянной гонки в неизвестность.
Оба молчали, пока Холт вел судно к коттеджу и примерялся, чтобы причалить к пирсу. Выпрыгивая из катера, Сюзанна ощущала себя отдохнувшей, поэтому легко приняла швартовы и потрепала голову собаки, которая вилась у ног, требуя внимания.
— А ты опытный моряк, правда, девочка?
Сюзанна присела на корточки и приласкала Сади.
— Думаю, она не против еще одной поездки.
Холт ловко запрыгнул на мостки и встал на расстоянии в один фут.
— Передали штормовое предупреждение.