Покорение Сюзанны
Шрифт:
— Я в порядке. Буду в порядке, — поправилась Сюзанна. — У меня более чем достаточно заказов, чтобы забыться в работе в предстоящие две недели. К тому же, пока дети отсутствуют, смогу уделить больше времени поискам изумрудов.
— Предоставь это мне.
Сюзанна посмотрела через плечо.
— Это наше семейное дело, Холт. И всегда было нашим.
— Теперь и я вовлечен в эту историю, поэтому справлюсь сам.
Она выкладывала омлет так же тщательно, как подбирала слова:
— Ценю твою помощь. Как и все мы. Но камни
— Именно потому это теперь моя задача. Вы с Ливингстоном в разных лигах, Сюзанна. Он умный и жестокий и не станет вежливо просить тебя уйти с дороги.
Повернувшись, Сюзанна вручила ему тарелку:
— Мне уже приходилось иметь дело с умным и жестоким мужчиной, я и так провела в страхе достаточную часть своей жизни.
— И что это значит?
— Только то, что сказала.
Сюзанна подняла свою тарелку и кружку с кофе.
— Не позволю какому-то ворюге запугать себя или заставить бояться поступать наилучшим образом для меня самой или моей семьи.
Холт покачал головой. Он спрашивал совсем не об этом.
— Ты боишься Дюмонта? Физически?
Она вздрогнула, потом выпрямилась.
— Мы говорим об изумрудах.
Сюзанна попыталась отойти в сторону, но Холт заблокировал дорогу. Серые глаза помрачнели, но когда он заговорил, голос звучал настолько мягко и спокойно, как она никогда прежде не слышала:
— Он бил тебя?
Бледные щеки запылали, затем краски отхлынули от лица.
— Что?
— Я хочу знать, бил ли тебя Дюмонт когда-нибудь?
Нервная судорога перехватила горло. В противоположность спокойному тону, в суровом взгляде пылал внушающий ужас огонь насилия.
— Омлет стынет, Холт, а я хочу есть.
Он с трудом сдержался, чтобы не швырнуть тарелку об стену, но сел, ожидая, когда она займет место напротив него. Возлюбленная выглядела очень хрупкой и невероятно невозмутимой в потоке солнечного света.
— Хочу услышать ответ, Сюзанна.
Холт отпил кофе, глядя, как она возит вилкой по посуде. Бывший коп умел ждать и умел давить.
— Нет, — невыразительно ответила она, начав есть. — Он никогда не бил меня.
— Угрожал?
Холт старательно сохранял непринужденность и жевал, не ощущая вкуса. Сюзанна внимательно посмотрела на собеседника, потом отвела глаза.
— Есть много способов запугать и деморализовать, Холт, после чего с легкостью унизить.
Взяв тост, аккуратно намазала его маслом.
— Ты почти не ешь хлеб.
— Что он сделал с тобой?
— Давай оставим эту тему.
— Что, — раздельно повторил Холт. — Он. Сделал. С тобой?
— Просто поставил лицом перед фактами.
— Какими?
— Что я прискорбно не соответствую образу жены корпоративного юрисконсульта с социальными и политическими амбициями.
— Почему?
Сюзанна хлопнула ножом по столу.
— Именно так ты допрашиваешь подозреваемых?
«Разозлилась, —
— Это простой вопрос.
— Хочешь простой ответ? Прекрасно. Он женился на мне из-за моего имени, рассчитывая не столько на деньги, сколько на авторитет моей семьи, ведь фамилия Калхоун более чем подходила его амбициям. К сожалению, очень быстро выяснилось, что я вовсе не такой престижный приз, как он воображал. Мои светские беседы на званых ужинах в лучшем случае были скучны. Я старательно наряжалась, чтобы выглядеть достойной женой политически честолюбивого адвоката, но по-настоящему так и не преуспела в этом. Для него стало огромным разочарованием — о чем он непрестанно напоминал, — что я так и не смогла вбить себе в голову, что от меня ожидается. И что я невыносимо уныла и в гостиной, и в столовой, и в спальне.
Сюзанна вскочила и соскребла остатки еды в миску Сади.
— Я ответила на твой вопрос?
— Нет.
Холт отодвинул свою тарелку и вытащил сигарету.
— Я хочу знать, почему ему удалось убедить тебя, что ты ничтожество.
Сюзанна выпрямилась, не поворачиваясь.
— Потому что я любила его. Или того воображаемого мужчину, за которого вышла замуж, и хотела, всеми силами пыталась стать женой, которой он мог бы гордиться. Но чем сильнее старалась, тем большую неудачу терпела. Потом родила Алекса, и мне показалось… что я совершила что-то совершенно невероятное. Привела в этот мир восхитительного ребенка. И это оказалось так легко, так естественно для меня быть матерью, что я никогда ни в чем не сомневалась, не совершала никаких оплошностей. Настолько упивалась счастьем, настолько сосредоточилась на ребенке и увеличившейся семье, что не заметила, как Бакс очень осмотрительно начал заводить более увлекательные отношения. А догадалась обо всем, когда забеременела Дженни.
— Значит, он изменял тебе.
Мужской голос звучал обманчиво спокойно.
— И что ты предприняла?
Сюзанна не обернулась, включая воду, чтобы вымыть тарелки.
— Тебе не понять, на что это походит, когда тебя предают именно таким способом. Дают почувствовать себя неполноценной. Что это значит — носить ребенка и узнать, что тебе уже нашли замену.
— Нет, не понять. Но мне кажется, я бы рассвирепел.
— Злилась ли я?
Сюзанна почти засмеялась.
— Да, конечно, но еще больше я… ощущала обиду. Ненавижу вспоминать, как легко ему удалось разрушить меня. Алексу исполнилось всего лишь несколько месяцев, мы не планировали других детей. Но обнаружив, что снова жду ребенка, я была безумно счастлива. А он больше не хотел никого. Ничто из того, что он вытворял со мной прежде, не сравнится с болью и потрясением от его реакции на известие о новой беременности. Бакс не то чтобы рассердился… скорее, утомленно скривился.
Сюзанна сумела усмехнуться и погрузила руки в мыльную воду.