Покоренные страстью
Шрифт:
— Против моего сокола. — Глаза Гэвина блеснули, он знал, что брату нравится эта хищная птица.
Рэм пожал плечами.
— Почему бы нет?
Гэвин не сомневался в самоуверенности брата, ее хватило бы на семерых, и было мало шансов обыграть его в кости, но все же попробовать стоило. При виде несчастной тройки Рэма вся кровь ударила в голову Гэвину, но затем здравый смысл взял верх, и он воскликнул:
— Ты поддался!
Рэм, сменив позу, потянулся.
— Ничего подобного, ты выиграл честно. Можешь повеселиться с ней. Ну, а я ухожу.
— Я думал, ты собираешься завтра пригнать лошадей с горного пастбища, — удивился Гэвин.
— Я и отправлюсь
Брат посмотрел ему вслед, а затем обратился к Камерону:
— Думаю, он нарочно проиграл мне Дженну. Но почему?
Черные брови Камерона поднялись от внезапной догадки.
— Цыгане! Сегодня ночью цыгане возвращаются в долину Гэллоуэй.
Тина надела зеленую бархатную амазонку [8] и проскользнула из замка в конюшню. Она посмотрела на тонкий серебристый серпик луны и вздрогнула в ожидании захватывающей скачки. В конюшке ей в ноздри сразу ударил едкий запах конского пота, сена и навоза. Однако не успела Огонек сделать и трех шагов, как столкнулась с дюжиной Кеннеди, седлающих лошадей. Девушка и юноши посмотрели друг на друга с неудовольствием, понимая, что ни той, ни другой стороне не удалось скрыть тайну.
8
Амазонка — женское платье для верховой езды. — Прим. ред.
— Ага, вы собрались совершить налет! — выдохнула Тина. Предчувствие подсказывало ей это еще раньше, но она думала, что братья дождутся отъезда отца.
— Конечно, нет, бездельница ты эдакая, — ответил Донал. — Сама-то ты куда крадешься?
Тина не стала отвечать.
— Я знаю, что вы задумали совершить налет. Вижу, как замаскировалась — никто из вас не надел одежду цвета клана Кеннеди, и луна сегодня не очень яркая.
Донал взобрался в седло, Дункан и остальные последовали его примеру.
— Тина, — строго сказал ей Донал. — Твое воображение уносит тебя уж слишком далеко. Мы просто едем в Глазго. Возвращайся в замок, пока не попала в какую-нибудь беду.
— Дункан, заставь Донала взять меня с собой! Я буду вас во всем слушаться!
— Ты в жизни еще никого не слушалась, — прервал ее Донал.
— Я тоже Кеннеди! — требовала она. — Я хочу поехать, хочу помочь!
Донал свесился с седла и тихо отчеканил:
— Тина, мы едем в Глазго в бордель. Чем ты можешь помочь? Держать девкам юбки?
Тина вспыхнула от этой грубости, а братья проехали мимо нее, скрывшись в темноте. Но девушку радовало, что они направились в Глазго, лежащий на севере, так как ее путь вел на восток и, следовательно, новая встреча им не грозила.
Табор цыган раскинулся в восьми милях от замка, на берегу реки Эйр. Девушка не боялась ехать одна в темноте, разве что ее красавица-кобыла могла попасть копытом в барсучью нору, и поэтому Тина пустила лошадь по просеке легким галопом.
На холмах белели отары овец и новорожденных ягнят, которых впервые выпустили из овчарни в этот последний день апреля 1512 года. Всадница слышала шум реки, спешащей по камням в разливе, и лай лисицы неподалеку. Ночь была полна магии ожидания: хотелось лететь вперед, чувствуя ветер в волосах и конскую спину под собой. Ночь поглотила девушку, завтрашний день и опасность нежеланного замужества улетели далеко прочь.
Сначала Валентина заметила костры табора, потом повозки, а еще
Черный жеребец стоял между деревьями на краю табора. Всадник низко наклонился, помогая молодой цыганке взобраться на круп позади него. Ее красная юбка задралась, обнажая неги: обольстительным движением коленок она сжала железные бедра наездника. Дрожь пробежала по телу Зары, когда она почувствовала прикосновение его тела. Одетый во все черное, в высоких сапогах и куртке из черной кожи, всадник и сам был темен и жесток. Его челюсти упрямо сжались, гордая посадка головы на широких, мощных плечах напомнила Заре, каким безрассудным и опасным может быть Черный Рэм. Спать с мужчиной было профессией Зары, но Рэм был единственным, кто властвовал над ней в постели.
Внезапно Рэм отклонился назад и проследовал взглядом за юной огненно-рыжей наездницей, появившейся в таборе. Она сидела верхом, а не боком — неслыханная вещь для женщины того времени. Спрыгнув с лошади, девушка бросилась в объятия высокого молодого цыгана:
— Хит, ой, Хит, как я по тебе соскучилась!
Рэм продолжал оценивающе наблюдать, как парень поднял и закружил прелестницу.
— Кто она? — низким настойчивым голосом спросил Дуглас, не скрывая своего интереса.
— Не знаю, — солгала Зара. — Может быть, чья-нибудь жена стремится отведать запретный плод. И тебе лучше не засматриваться на женщин Хита, если не хочешь заполучить нож между ребер.
Рэм усмехнулся в душе: Зара явно ревновала, и не зря, ведь незнакомка была просто захватывающе прекрасна. Но цыганка не смеет ему угрожать, и он вкрадчиво поинтересовался:
— Не хочешь ли отправиться за мной в замок пешком?
— С чего ты взял, что я отправлюсь за тобой? — прошипела Зара, зная, однако, что пойдет, и Рэм тоже это знал, будь он проклят!
Хит и Валентина обсуждали все, что произошло с ними со времени последней встречи. Летом цыгане уходили далеко на север до Инверари в горах Шотландии, а зиму проводили в Англии, где климат был не такой суровый. На некоторое время они останавливались в бывшей столице Шотландского королевства, Стерлинге, и в новой столице, Эдинбурге, следуя за королем и его двором. Тина засыпала цыгана вопросами о Кэмпбелле, графе Аргайле, и о своей родственнице, которая, если верить сплетням, стала любовницей короля.
— А правда, что раньше она путалась с этим проклятым графом Арчибальдом Дугласом? — с отвращением в голосе спросила Тина. — Неудивительно, что теперь ей приходится искать защиты у короля.
— Имя Дугласов всегда произносят со страхом, и все же я считаю, что Шотландии следует больше бояться Аргайла. Он намерен проглотить всю страну целиком.
— Хит, Дугласы меньше чем в тридцати милях от нас, вся приграничная полоса под их сапогом.
— Милая, не так уж плохо, что они сильны. С тех пор как король назначил этот клан охранять границу, Англия не может безнаказанно нападать на нас. Зимой я мало слышал о набегах.
— Ну, это хорошая новость, — смеясь, ответила Тина. — Теперь мы, шотландцы, можем заняться нашим любимым делом — набегами друг на друга. — Огонек склонила голову набок, заглядывая в теплые карие глаза юноши: — Ты не ответил мне про Джанет Кеннеди.
— К черту Джанет Кеннеди! Как дела у Валентины Кеннеди?
— Плохи дела. Зуб мудрости замучил, да еще петля замужества вот-вот затянется вокруг шеи.
— Ты всегда можешь сбежать с цыганами.
— Когда-нибудь я наверняка так и поступлю! — пылко произнесла девушка.