Покоренные страстью

Хенли Вирджиния

Они устроились среди полевых цветов, чтобы перекусить, и Колин отгонял кружащих ос. Хрустящий хлеб был намазан гусиным паштетом со специями, повар положил в корзину горшочек с маринованными грибами, копченую лососину с каперсами [18] и пирожки с мясом и устрицами. Они запивали все это черничной наливной. А на самом дне корзины оказались еще яблоки и сливы.

— Позволь, я запечатлею тебя сидящей среди клевера и кашки. Рэм будет в восторге.

— Колин, — Тина решила идти напрямик, — я вижу, ты не испытываешь никакой враждебности к Рэмсею.

18

Каперс (греч.) —

род кустарника, его почни, приготовленные с уксусом и солью, употребляются в качестве приправы к еде. — Прим. ред.

— А почему я должен ее испытывать? — спросил он.

— Ну, из-за несправедливости, ведь титул лорда после смерти Алекса унаследовал именно он.

Колин пожал плечами.

— Я — незаконнорожденный, хотя и не знал этого. А Рэм давно знал, но по доброте душевной скрывал от меня. — Несколько минут он молча рисовал, потом продолжил: — Меня не было в замке, когда произошла эта трагедия, а через неделю я был сильно ранен, обезображен в бою на границе. Смерть подошла так близко, что я не мог думать о других проблемах.

Тина нахмурилась. Значит, Рэм знал, что, если что-нибудь случится с Алексом, тогда он, а не Колин, станет лордом Дугласом.

— Ты однажды намекнул, что мой жених был влюблен в Дамарис, — как бы между прочим произнесла Огонек.

— Она была так мила, что мы все в нее влюбились, — задумчиво улыбнулся мужчина.

— Значит, это для него не больше чем мальчишеская фантазия?

— Надеюсь, — спокойно ответил Колин.

Огонек поняла, что больше она ничего от него не услышит. Как все-таки эти Дугласы умеют держать рот на замке!

Невеста Рэма надеялась, что ей хотя бы покажут наброски в конце дня, но Колин уперся — дескать, не все из них достаточно хороши. Вот когда он выберет наиболее удавшиеся и по ним напишет портрет — добро пожаловать, но не раньше. Тина пыталась добиться своего уговорами и хитростью, но все ее женские чары не могли победить упрямства старшего Дугласа.

По приказу Рэма, Драммонд отправился с командой к восточным берегам Шотландии, где стояло на якоре их судно «Каприз». Торговый корабль был окрашен в серый цвет и получил новое имя «Месть», так же, как и «Валентина». Начались постоянные набеги на берега Англии, от Бервина до Тайнемауса. Сам Рэмсей все время менял направление удара, нанося поражение врагам то на суше, то на море. Вскоре до Генриха Тюдора дошли вести, что нений негодяй, называющий себя «лордом-мстителем», вытворяет Бог знает что с английскими судами. Ходили слухи, что его судно видели одновременно у разных берегов, что, конечно, было невозможно. В то же самое время, стоило только Дакре совершить набег в Шотландию, как приграничные жители немедленно нападали на англичан, возмещая свои убытки, да еще и прихватывая все, что могли унести.

Послания протеста от молодого короля Англии отправились к королю Шотландии, наряду с судебным распоряжением об аресте «лорда-мстителя», переданным с особым королевским посыльным. Джеймс Стюарт решил не обращать внимания ни на послания, ни на распоряжение. Он был рад, что один из его аристократов имел достаточно смелости нанести сильный ответный удар. Король Шотландии гадал, кто же этот мститель, но знать наверняка не хотел, ведь тогда по закону чести он обязан был бы расправиться с нарушителем священного союза между Англией и Шотландией. Джеймсу было из кого выбирать — многие лорды страны славились своим необузданным нравом. Это мог быть и один из Гамиль-тонов, даже сам адмирал, граф Аран, или закаленный во всех невзгодах лорд Хоум, Дуглас или граф Ботвелл. Возможно, «лордом-мстителем» окажется даже кузен короля, Мэтью Стюарт,

граф Леннокс, или этот дикарь, свирепый горец Арчибальд Кэмпбелл, граф Аргайл.

Когда позволяло время и расстояние, Сорвиголова заезжал домой, обычно среди ночи. Валентина притягивала его неудержимо, как магнит. Рэм приезжал вконец измотанный и отбывал, полностью восстановив свои силы. Иногда он появлялся в ужасающем настроении, и невесте приходилось принимать на себя ярость лорда. А иногда, в такие ночи, как эта, его безраздельная нежность заставляла сердце женщины таять. Их близость начиналась очень медленно: он осторожно снимал с нее рубашку, раскидывал по подушке рыжие кудри подруги, а затем ласкал каждую ямочку и изгиб ее тела. Дрожащими руками Дуглас раздвигал ноги Тины, лаская и целуя все потайные уголки. Его пальцы были легче крыла бабочки. Спустя несколько часов Огонек лежала в объятиях жениха обессилевшая, полностью удовлетворенная, ощущая его губы на своем лице. Рэм приподнял невесту.

— Конфетка, моя конфетка! — Только изредка он так называл ее в постели. — Тина, когда я занимаюсь с тобой любовью, то чувствую себя просто восхитительно. Никогда прежде я не испытывал такого. Ты даришь мне тепло, спокойствие, безмятежность. Я словно обретаю сам себя. Думаю, я люблю тебя.

Сердце Огонька подпрыгнуло, но она легкомысленно спросила:

— А где доказательства?

Он проигнорировал шутливый тон.

— Я решил жениться на тебе.

Его слова повисли в воздухе, Тина была ошеломлена.

— Нет, наше соглашение должно продлиться год, а потом мы примем решение.

— К черту соглашение! Я задумал совершить это сейчас, — твердо ответил Дуглас.

— Я не беременна, — произнесла его невеста.

— Откуда ты знаешь? Все может быть.

«Боже, а ведь действительно, при такой сексуальной активности…» — подумала Огонек и вырвалась из его рук.

— Ты просто наглец, Дуглас, думаешь, стоит тебе щелкнуть пальцами и я сломя голову брошусь исполнять твои приказания?

— Черт побери, лиса, послушай меня! Если я буду дожидаться, пока ты забеременеешь, то ты решишь, что я женюсь только из-за наследника. А я хочу жениться потому, что люблю тебя!

Тина заткнула уши, не желая слышать голос жениха. Стук дождевых капель в окно тоже исчез. Пора доставать оружие из ножен, подумала леди Кеннеди, и прошипела:

— Я не пойду за тебя, Дугласы отравляют своих жен!

— Только когда те неверны, — жестко усмехнулся Рэм, но Огонек не шутила, она была серьезна, как никогда.

— Мой окончательный ответ — нет, — произнесла она.

Отбросив меха, лорд встал с кровати. Он зажег свечи и стал быстро одеваться. Невеста видела и чувствовала, как он разъярен. Дуглас собирался уезжать сейчас, посреди ночи, пробыв в замке менее трех часов. В тусклом свете свечи грива Тины пылала золотом, она закуталась в покрывало, словно пытаясь защититься. Одной рукой Рэм вытащил ее из кровати.

— Я не прошу, я приказываю. — Он склонился над ней, и внезапно жестко-красивое, обветренное лицо мужчины озарила улыбка. Закидывая Тине голову назад, он сказал: — Я — твоя судьба. В следующий раз приеду со священником.

Глава 25

Ну зачем мне постель моя,

С периной из гусиного пера,

С нежным, красивым бельем…

Когда ночью я буду на воле,

спать на широком поле

с лохматым цыганом вольным…

Старинная шотландская баллада