Покоренные страстью
Шрифт:
Дернув плечом, Тина передала отцу приглашение.
— Сам можешь его спросить. Он приглашает тебя сегодня на ужин, но хочу предупредить, что мсье Бюрк остался в замке Дугласов.
Роб покачал головой.
— Никогда не думал, что мне будет не хватать этого щеголя. Вот уж действительно: что имеем — не храним, потерявши — плачем.
Он уставился на Аду, и Огонек рассмеялась, прочитав мысли отца.
— Тут со мной Дэви на борту. А, вот он. Нас пригласили на «Антигону».
— Привет, Огонек, — произнес Дэви и ехидно продолжил: —
Девушка отшатнулась, а Тина нахмурилась.
— Ада, отведи Нелл вниз, мы будем сегодня спать в одной каюте. Пошли, Дэви, развлечешь меня. — Она взяла брата за руку. — Побывал во многих набегах? — прощебетала она.
— У меня свои развлечения на уме, — пробурчал Дэви. — Ладно, убью часок с тобой, а потом отправлюсь к «Рябому Дику».
— Фу, и почему у пивных всегда такие гадкие названия?
— Это не пивная, а бордель, — хмыкнул младший брат.
С кружкой эля в руке Тина смотрела, как наступали сумерки. Туман окутывал корабль, и в порту начали зажигаться фонари.
— Куда вы направлялись, когда на вас напали англичане? — спросила Тина.
— Возвращались из Франции.
— Ой, Дэви, какой ты счастливый, что побывал в разных странах! Если бы я родилась мальчишкой! Покажи, что вы привезли оттуда.
Брат проводил ее в трюм, где громоздилась дорогая мебель, предназначенная для продажи. Очень вырос спрос на французские зеркала, повсюду сменявшие старые и мутные. Трюм был также загружен ширмами из набивного шелка, застекленными шкафчиками, элегантными стульями для будуара, пуфиками и письменными столами.
— Ой, этот маленький полированный столик такой славный, я хочу его забрать. Идеальный подарок для одного старого джентльмена, моего знакомого.
Дэви рассмеялся.
— Если среди твоих знакомых есть хоть один джентльмен, то я проглочу свою шпагу, не подавившись. Возьми столик, я думаю, отец не будет возражать. Эта штучка принадлежала любовнице одного французского герцога. Она писала все свои амурные записочки в кровати, столик для этого очень удобен, и он имеет одну хитрость. Нажми вот здесь, где кончается узор с края ящичка.
— Ух ты, здесь потайное дно. Как здорово!
Устав от вида мебели, Огонек сказала:
— Вы бы не вернулись из Франции без духов. Отец никогда не упустит ни одного пузырька.
Дэвид сухо ответил:
— Уже упустил, я позаимствовал пять штук.
— Ну, тебе не нужны духи для того, чтобы произвести впечатление на девиц! Лучше расскажи им, как потопил английское судно, и во всех пивных побережья будет звучать твое имя.
— Об этом нечего и мечтать. Все говорят только о храбром защитнике — «лорде-мстителе».
— «Лорд-мститель»? — переспросила Тина, заинтригованная таким романтическим прозвищем.
— Только не говори мне, что ты ничего не слышала о благородном лорде. Он мстит за набеги, в свою очередь грабя приграничные
— Это невозможно! — провозгласила Огонек.
— Нет ничего невозможного для благородного «лорда-мстителя», так, по крайней мере, кажется, — завистливо отвечал ей младший брат. — Он становится уже легендой. Этот лорд не топит английские суда, а забирает их и великодушно отпускает членов команды, высаживая их на каком-нибудь удаленном острове.
— Кто же он?
— А, в этом-то вся и тайна. То говорят, что это сам адмирал, на следующий день доносятся слухи, что это кузен короля, граф Леннонс. Все уже начали заключать пари, и сейчас большинство склоняется к тому, что это месть Ботвелла.
Тина зажала рукой рот.
— Черный Рэм Дуглас, — прошептала она.
— Что Дуглас? — спросил Дэви.
— «Лорд-мститель» — это Черный Рэм! Он изменил имя судна с «Валентины» на «Месть»!
— Ты уж слишком замечталась, Огонек.
— Нет, Дэви, я серьезно. Он пришел сюда, в Эйр, с шестью захваченными английскими судами.
Дэвид скрыл свои мысли. Затем он стал высмеивать сестру:
— Этот «лорд-мститель» рискует жизнью, чтобы совершать добрые дела, и у него очень развито чувство справедливости. Он все раздает бедным и борется со злом. Это кто-то благородный и добрый, мягкосердечный, ставящий нужды других выше собственных. Что, похоже на Дугласа?
— Нет. — Она рассмеялась. — «Лорд-мститель» отдал бы суда королю для защиты Шотландии, а не стал бы их продавать, чтобы набить свои карманы.
Роб Кеннеди, в новом французском камзоле по последней моде, вышел на палубу.
— Ну, детка, я отправляюсь. Увидимся утром за завтраком, пока Дуглас снова не утащил тебя.
— Пока, папа.
— Я тоже ухожу, — подмигнув, объявил Дэви. — Мои дела не терпят отлагательства.
Валентина стояла на палубе еще долго после того, как оба Кеннеди удалились. Чем больше она думала о Рэме, тем больше проникалась уверенностью, что именно он — «лорд-мститель». Жаль, что она не смолчала в присутствии Дэви. Если это правда, то такие сведения могут быть опасны.
Проснувшись поутру, Тина почувствовала сильную тошноту.
— Ей-богу, качаться на якоре всю ночь в десять раз хуже, чем один раз пережить шторм, — простонала она.
С трудом одевшись, Огонек вышла к завтраку. Она наблюдала, как отец поглощает огромное количество пищи, и ее лицо было бледнее, чем овсянка в его тарелке. Тина не разрешала себе думать, что беременна, хотя внутренний голос напоминал ей, что ее женский цикл приостановился давным-давно.
— Знаешь, детка, есть люди просто умные, а есть очень умные. Рэм Дуглас умеет превращать все в золото. Королю пора бы прекратить заниматься алхимией и бесконечно нагревать ртуть, пытаясь добыть золото таким способом. Надо просто нанять для этого Дугласа.