Покоренный ее красотой
Шрифт:
– Похоже, досточтимый Биттс обошел всех соперников, – заметил Пирс. – Кто бы мог подумать, что у парня такие способности к флирту. Хотя, полагаю, это врожденное, учитывая, что он сын виконта.
– Но станет ли она… – прошептала Линнет.
– Никогда, – спокойно произнес Пирс. – Мой отец тоже это знает. Моя мать не прочь пококетничать – в конце концов, она француженка, – но она была верной женой как моего отца, так и своего второго мужа.
– Каким он был? – Линнет завороженно наблюдала, как бывшая герцогиня уселась
– Не удивлюсь, если они видят даже ее пупок, – предположил Пирс. – И, отвечая на ваш вопрос, второй муж maman был отличным супругом. Прямая противоположность моему отцу: солидный, не слишком умный, исключительно воспитанный. К сожалению, он лишился головы, когда началась революция и он отказался покинуть свое поместье, настаивая на том, что его крестьяне не так разъярены, как остальные.
Герцогиня запела. Ее глаза блестели, пальцы порхали по клавишам.
– Какая прелестная мелодия, – заметила Линнет. – И она поет по английски!
– Иначе в этом не было бы смысла, – сухо произнес Пирс. – Мой отец недостаточно хорошо знает французский, чтобы успевать переводить с ее родного языка.
Линнет вслушалась в слова.
– Такой горячей штучкой, как она!.. – весело пропела герцогиня.
– Какая прелесть! – воскликнула Линнет, хихикнув. Это была песенка, достойная ее тетки и матери, хотя она не собиралась признаваться в этом Пирсу.
– Моему отцу совсем не весело, – сказал он, кивнув.
– У меня такое чувство, будто я смотрю спектакль.
И действительно, герцог хмурился так яростно, что его сходство с сыном было несомненным.
– У меня было такое же ощущение прошлым вечером. Жаль, что мы не в ложе театра, – сказал Пирс. – Там было бы темно.
– И что с того?
Герцог выпятил нижнюю губу и принялся постукивать пальцами по колену.
– Я бы мог обнять вас, – сказал Пирс, – не рискуя вызвать всеобщее осуждение. – Что он тут же проделал, притянув ее к себе.
Линнет вскинула на него глаза.
– А если бы я чувствовала себя очень усталой после некоторой неожиданной деятельности в течение дня, я могла бы положить голову вам на плечо. – Что она и проделала.
Пальцы Пирса описывали кружки на ее обнаженной руке, мешая думать о драме, которая развертывалась перед ними. Леди Бернис закончила песню и встала из-за фортепьяно, взметнув юбки. Молодые доктора столпились вокруг нее.
Все они смеялись, буквально покатывались от хохота.
– Боже мой, – сказал Пирс, – актеры не должны забывать, что у них есть зрители, которых необходимо развлекать.
Но тут раздался голос его матери. Она раскрыла веер, поблескивая глазами поверх него.
– Я всегда считала, мистер Биттс, что мужчина, которому свойственна твердость, заслуживает того, чтобы его поискать.
Линнет подавила смешок, а Пирс бросил взгляд
– Похоже, она выманила старого льва из его пещеры своими остротами, – шепнул он.
И точно, герцог поднялся. Молодые доктора поспешно расступились перед ним. Он взял свою бывшую жену под руку и, не успела Линнет глазом моргнуть, вывел ее из комнаты.
– Какой позор, – сказал Пирс, не шелохнувшись.
Линнет попыталась выпрямиться.
– Нам нужно…
Пирс поймал взгляд Кибблса и дернул головой. Через секунду молодые доктора исчезли.
– Представление закончилось, – скорбно произнес Пирс. – И только мы с вами остались в опустевшем театре.
– А где ваш кузен? – поинтересовалась Линнет, сообразив вдруг, что маркиза нигде не видно.
– Его увел Прафрок несколько минут назад. Должно быть, появился пациент со сломанной конечностью, поскольку это специализация Себастьяна.
Линнет расслабилась, позволив Пирсу притянуть ее ближе, и запрокинула голову, глядя в потолок. Там было особо не на что смотреть, но это давало Пирсу возможность осыпать поцелуями ее шею.
– Мммм, – вырвалось из ее горла.
– Мне нравится, когда вы это делаете, – сказал Пирс, подняв голову, чтобы поцеловать ее в уголок губ.
– Что именно вам нравится?
– Издаете эти воркующие звуки, означающие, что вы можете и хотите.
– Вы намекаете, что я доступна? – поинтересовалась Линнет, несколько уязвленная.
– А вы намекаете на то, что я не стал бы уважать вас, будь это так? Ведь это не вы только что превозносили достоинства мужчин, которым свойственна твердость, а моя мать, женщина, которую я имею все основания уважать.
– Я не доступная, – упрямо произнесла Линнет.
– Мне это известно лучше, чем всем остальным мужчинам. – Он потерся носом о ее ухо. – Но не могли бы вы изобразить доступную девицу позже вечером?
Линнет обнаружила, что дрожит. Пирс крепко обнимал ее и лизал – лизал! – краешек ее уха.
– Что вы делаете? – пролепетала она, проигнорировав вопрос.
В ответ он прикусил мочку ее уха, и Линнет словно пронзила молния.
– Мне мешают ваши волосы, – шепнул он.
– Что касается вечера… – начала Линнет.
В этот момент дверь гостиной открылась и на пороге появился Прафрок.
– Прошу прощения, что помешал, но его милость, маркиз, нуждается в вашей помощи.
– Сложная операция? – спросил Пирс, все еще обнимая Линнет.
Линнет попыталась выпрямиться, но он не позволил.
– Да, насколько я понял, – отозвался Прафрок, а затем, повинуясь какому-то невидимому сигналу или неписаному правилу, попятился и закрыл за собой дверь.
– Проклятие, – вздохнул Пирс.
– Разве сложно ампутировать конечность? – спросила Линнет. – Мне казалось, это достаточно просто, как отпилить бревно, только более кроваво.