Покоритель джунглей

Жаколио Луи

Покоритель джунглей спокойно прохаживался по камере, как вдруг маленькая записка, брошенная через зарешеченное окно, упала к его ногам. Он поднял ее и быстро прочел. В ней были вот эти простые слова: «Не бойтесь, мы здесь». И подпись — Духи вод.

Радостная улыбка озарила его лицо, но он сдержался, ничем не выдав охвативших его чувств.

«Духи вод» — так называлось широко разветвленное тайное общество, имевшее в Индии и на Цейлоне многочисленных последователей. Целью его было освободить древнюю страну браминов от чужеземного владычества. Именно благодаря Духам вод двести тысяч

сипаев поднялись все как один в назначенный день и час.

Покоритель джунглей до начала восстания был душой и руководителем этого общества. Он продолжал оставаться его главой, хотя после успеха заговора связи между членами общества, разумеется, ослабли, поскольку тайна перестала быть необходимым условием успеха.

Следует признать, что среди коренного сингальского населения у них не было приверженцев, так как со времен буддистской реформы сингальцев раздирали религиозные распри. Однако на Цейлоне насчитывается немало поселенцев-малабарцев, составляющих почти третью часть всего населения. Живут они в городах, среди них есть коммерсанты, банкиры, судовладельцы, ювелиры, кузнецы, ремесленники, скульпторы, работающие по дереву, гончары. Из этого следует, что города, и главным образом Пуант-де-Галль, Коломбо, Джафнапатнама, населены в основном индусами из Малабара и Короманделя. Все они без исключения были членами общества «Духи вод», и вот что произошло после ареста Сердара и двух его товарищей, за которым Сами и Рама-Модели наблюдали с верхнего плато, предусмотрительно спрятавшись в густой листве. Они готовы были в любую минуту броситься вместе с Ауджали в долину Анудхарапура, если бы сингальские сипаи вздумали забраться на вершину горы.

Но либо об их присутствии было неизвестно, либо они не представляли ценности в качестве пленников. Как мы видели, офицер, командовавший отрядом, довольствовался крупной добычей, попавшей ему в руки благодаря хитрости одного из шпионов.

Едва отряд скрылся из глаз, как Рама-Модели вместе с Сами взобрался на спину Ауджали и, пустив слона во всю прыть, двинулся по направлению к Пуант-де-Галль через лощину, которая не огибала гору, а шла напрямик. Путь этот, известный только Рама-Модели, был вдвое короче обычного.

Прибыв в город и значительно обогнав отряд, Рама тут же собрал у себя дома группу друзей. Он рассказал им о случившемся и о той опасности, которой подвергается Покоритель джунглей, оказавший огромную помощь их делу. Состоялся совет, на котором был выработан совместный план для того, чтобы спасти Сердара и двух его товарищей.

В Пуант-де-Галль было около восьмисот членов общества, решено было известить их как можно быстрее. При условии, что каждый вновь оповещенный предупредит тех, кого он знает, новость распространялась меньше чем за полчаса.

План, предложенный Рама-Модели, был принят с энтузиазмом, и все немедленно рассыпались по городу, чтобы предупредить членов общества и выполнить таким образом первую часть задуманного. Что касается второй его части, то мы увидим на деле, можно ли было осуществить ее легко и быстро. Самое главное — быстро, потому что в 25 шагах от площади Королевского форта, где должна была состояться казнь, пушки широко разевали свои глотки. С

момента восстания индийских сипаев они были заряжены смертоносным чугуном.

Что касается записки, полученной Сердаром, ее передал один из друзей Рама-Модели, который сам вызвался бросить ее в камеру.

Как только Сердар ознакомился с содержанием записки, его первой мыслью было рассказать о ней генералу, но тот был настолько занят выполнением положенных в последний час формальностей — письмами к родным и друзьям, завещанием, раздачей прядей волос и прочих мелких сувениров, то есть всеми священными для каждого приговоренного к смерти обязанностями, что Покоритель джунглей побоялся отвлечь Боба от этих увлекательных занятий и вызвать с его стороны реакцию, которая навела бы тюремщиков на подозрение о готовящемся побеге.

Славный Барнетт писал с таким спокойствием, что на стороннего наблюдателя его мужество произвело бы самое сильное впечатление. Вообще в этой странной сцене комическое было неразрывно сплетено с драматическим.

Барнетт уже распрощался с жизнью и хотел умереть как настоящий джентльмен, выполнив все положенные в данном случае формальности.

Завещание его было совершенно замечательно, оставлять ему было абсолютно нечего, но, с другой стороны, разве можно умереть достойно, не оставив завещания!

Поэтому он взял последний листок бумаги и написал:

«Это мое завещание.

«Находясь в здравом уме и твердой памяти, умирая не по своей воле, а по вине этого негодяя Максвелла, будь он проклят, завещаю моей семье…»

Тут завещатель смутился.

— Что бы такое я мог завещать моей семье, Фред?

— Твои последние мысли, — ответил Сердар, улыбнувшись.

— Ах, верно, мне это и в голову не пришло.

Он стал писать дальше.

«Завещаю моей семье мои последние мысли и четыре пряди волос, приложенные к настоящему. Передаю моему младшему брату, Вилли Барнетту, все права на дворцы, рабов и огромные богатства, конфискованные у меня англичанами в королевстве Луд, с тем, чтобы он мог воспользоваться ими по своему усмотрению.

Умирая, я остаюсь американским гражданином, каковым и родился, и прощаю всем, кого я ненавидел в этом мире, кроме этого мерзавца Максвелла, так как, не будь его, я, несомненно, дожил бы до глубокой старости».

Он перечитал написанное вслух.

— Я ничего не упустил, Фред?

— Все прекрасно, — ответил Сердар, который, несмотря на серьезность их положения, едва удерживался от смеха.

Боб Барнетт, довольный тем, что его одобрили, подписал завещание, запечатал, затем подозвал одного из стражников и вручил ему пакет.

В это время офицер, командовавший отрядом, который должен был сопровождать приговоренных к месту казни, вошел в камеру и предупредил Сердара и Барнетта, что роковая минута наступила.