Покорители Стихий
Шрифт:
Преследуемые смертоносными тварями бойцы обратились в бегство. Среди тех, кому посчастливилось выжить, оказался и Гилберт. Герцог до последнего прикрывал отход своих людей, и уже был готов воспользоваться телепортацией, но пропустил удар со спины, нанесённый лично Тэйвеном. Тёмный колдун прекрасно знал кто лишил жизни его ученика, поэтому выбор жертвы не был случайным. Брошеное колдуном копьё из красной кости пробило тело Гилберта насквозь. Рана была серьёзной, и окажись рядом с герцогом адепт света, Гилберта удалось бы спасти. Увы, целителя поблизости не оказалось. Истекающий
Смерть Гилберта стала для Агнари тяжким ударом. Девушка не рыдала над его телом, и даже не удосужилась прийти на организованные Советом похороны. Она просто заперлась в своих покоях, задёрнула шторы таким образом, чтобы в комнату не проникал солнечный свет, и впала в полукататоническое состояние. Обеспокоенные слуги начали шептаться, что их хозяйка лишилась рассудка, и что в этом виновата чёрная магия. Управляющий взял на себя смелость вызвать целителя, присутствовавшего при родах Агнари, однако тот опроверг подозрения челяди, заявив, что никаких заклятий на молодую герцогиню никто не накладывал. Просто Агнари потеряла интерес к жизни.
Прошло две с половиной недели, а её состояние совсем не изменилось. Агнари никогда не выходила из своих покоев, практически ничего ни ела, и, что самое ужасное, даже не интересовалась состоянием своих детей. Всё могло закончиться очень плачевно, не вмешайся в ситуацию Брин. Вождь узнал о гибели своего зятя в тот же день, что и Агнари, но посетить Калидус смог только сейчас. Увидев в каком состоянии находятся его внук и внучка, дикарь жёстко отчитал нерадивых слуг, ушёл обратно в горы, и вернулся через полтора часа, приведя с собой кормилицу. Уладив проблему с детьми, Брин отправился на поиски Агнари.
Долгожданная встреча отца и дочери начались ни с соболезнований, ни уж тем более объятий, а с болезненной пощёчины, от которой страдающая от недоедания девушка рухнула на пол. На какой-то миг Брин пожалел об этом, но вспомнив о том, как рыдали двое младенцев, брошенных нерадивой матерью, захотел ударить дочь ещё раз. Вместо этого дикарь быстрым шагом подошёл к окну, и открыл шторы. Проникший в комнату солнечный свет помог суровому отцу получше рассмотреть свою дочь. В данный момент Агнари больше напоминала не живого человека, а обтянутый кожей скелет. Вождь понял, что прибудь он в Калидус хотя-бы на пару дней позже, и его дочь просто умерла бы с голоду, настолько ей было наплевать на свою жизнь.
Грубо выругнувшись, Брин кликнул слуг, и приказал им принести какой-нибудь легко усваеваемой еды для чуть живой хозяйки. Пока челядь выполняла его приказ, дикарь расхаживал из стороны в сторону, пытаясь подобрать правильные слова.
– Ты не должен быть здесь, - внезапно подала голос Агнари.
После удара, девушка не стала подниматься на ноги, а осталась сидеть на полу.
– Ты тоже должна быть в другом месте, - процедил Брин сквозь зубы, стараясь не смотреть на дочь.
– Знаю, - последовал робкий ответ.
В сузившихся глазах вождя заплясали огоньки. Быстро приблизившись к Агнари, Брин грубо схватили её за
– Что ты знаешь? – повысил голос вождь, тряса похожую на ожившую куклу девушку.
– Что меня не должно быть здесь. Я должна была пройти через слияние, и уничтожить Тэйвена до того, как всё зашло слишком далеко. Вместо этого я…
Брин не дал дочери договорить, грубо толкнув её на кровать. Дикарю стоило больших усилий взять себя в руки. Помассировав лоб, и мысленно досчитав до пяти, вождь дикарей заговорил уже более спокойным голосом:
– Ничего не ты поняла. Плевать что ты не смогла вовремя остановить Тэйвена. Эта задача с самого начала была слишком сложной. Гораздо хуже, что ты променяла живых людей на мёртвых. Этого я простить не могу.
– Я не… - слабо запротестовала Агнари.
– Ещё как меняла. Заперлась в темноте и скорбишь по погибшему мужу, вместо того чтобы позаботиться о ваших детях. Неужели ты думала, что твои слуги, никчёмные недоумки, смогут позаботиться о двух младенцах? Конечно же нет, ни о чём подобном ты не думала, потому как последние дни только и делала, что жалела себя.
Несмотря на сильную слабость, Агнари нашла в себе силы резко вскочить с кровати. Правда после этого страдающая от голода девушка покачнулась, и непременно бы упала, однако Брин успел её подхватить.
– Не смей так говорить! Ты ничего не понимаешь! – прошипела она, напомнив отцу дикую кошку.
– Ошибаешься. Я понимаю, что ты очень сильно любила своего мужа, и что его смерть сломала тебя. Вместе с этим ты винишь в его смерти себя, но это не так.
– Если бы я…
– Хватит! Все эти “если бы” ни к чему хорошему не приведут! Прошлого не изменить, но на будущее ещё можно повлиять.
– Что ты имеешь в виду? – в голосе Агнари отчётливо слышалась настороженность.
Когда в дверь постучали, Брин отпустил дочь. Зашедший в комнату поварёнок поставил на прикроватный столик поднос с едой, и торопливо удалился, не забыв плотно закрыть за собой дверь. На подносе лежало несколько ломтей чёрного хлеба, свежие фрукты, и полная тарелка горячего куриного бульона. Сам бульон пах настолько аппетитно, что Агнари была готова схватить тарелку с подноса, и осушить её одним залпом. Сев на кровать, девушка положила тарелку себе на колени, и начала поглощать бульон маленькой ложечкой. Пока его дочь ела, Брин поведал ей о последних событиях в Мецерской Империи.
Понеся сокрушительное поражение, и потеряв слишком много людей, Совет стал чересчур осторожным. О том, чтобы вновь вступить в открытый бой с Тэйвеном, больше не могло быть и речи – только глухая оборона. Готовясь к тому, что после блестящей победы их враг сам перейдёт в наступление, маги и воины начали укреплять города. Внезапная атака на Джерайн, во время которой погиб Рихтер, послужила для Совета хорошим уроком. Блокирующим печатям больше не было веры, поэтому опасавшиеся неожиданного нападения маги решили действовать радикально, и принялись разрушать стационарные порталы. По словам Брина, небольшой отряд магов побывал и в Калидусе, и превратил белоснежную арку в бесформенную груду камней.