Покровитель для Ангела
Шрифт:
Опрокидывая в себя очередную стопку коньяка, Хаммер криво усмехается.
– Нет. Нисколько.
Вру, и тут же слышу смешок Хаммера, тогда как второй мужчина лишь окидывает меня строгим взглядом.
– Да не бойся ты, тут еще и не такое увидишь. Как твои ручки, больше не хочешь сознание потерять, может и мы тебя спасать будем?
Издевается Хаммер, а у меня кулаки сжимаются.
– Кто вам рассказал об этом?
– Алена-царевна проболталась. Так что маленькая, ты уже отблагодарила
Поднимаю взгляд, и с глазами его серыми встречаюсь.
– Я скажу ему “спасибо”.
– Неет, ну ты чего? Бакир не принимает простого “спасибо”. Стал бы он тебе помогать, цветочек.
– Я не понимаю, о чем вы.
Пожимаю плечами.
– А тут нечего понимать – Хаммер отвечает уже серьезно, смотря на меня. – Бакир ничего не делает безвозмездно, и всегда забирает долги. Ты же видела сегодня, каким образом. Я бы не злил его на твоем месте. Иди. Лучше сама отблагодари его, малышка, чем он сам к тебе придет долги выбивать, уж поверь.
Опрокидывая в себя новую стопку коньяка, говорит Хаммер, а у меня мурашки по телу ползут.
Кажется, я теперь поняла, что помощь Михаила Александровича вчера не была безвозмездной, вот только как я его благодарить буду, если простого “спасибо” ему не достаточно…
***
Хренов барыга Павлик. Как же мне хотелось его задавить, жаль что Фил еще не пришел, но мы и сами отлично справились. Беркут постарался, притащил эту крысу за горло прямо до моего порога, за что несомненно, получит знатный приз.
Одно только херово вышло – та мелкая увидела нас, и я вообще не понимал, какого черта она приперлась сегодня со своими руками.
Зрелище получилось не очень, так как именно в тот момент Павлуша начал выплевывать кишки, и малая истошно запищала. О, как она смотрела на нас и особенно, на меня. Глазищами своими зелеными по пять копеек, застывшая от ужаса и бледная, как стена.
Захотелось знатно выругаться. Видно, не привыкла эта принцесса видеть такое, тогда как для меня это вообще в порядке вещей. Я вырос в этой среде, и это и есть мой дом, мои правила и мои, мать ее, законы.
Серый выкинул Павлушу за территорию, а я пошел в кабинет. Мне похуй на то, что с ним теперь будет. Зато Фил будет спать спокойнее.
Теперь хочу побыть один, но как только тянусь за сигаретами, глухой стук в дверь отвлекает.
– Алена, я же сказал, никого…
– Можно?
Тонкий голос разбавляет тишину.
Ангел. Осторожно заглядывает ко мне.
Удивляюсь. Какого лешего она сегодня приперлась. Да и вообще. Не место ей здесь. Сто раз уже говорил.
– Ты? Чего тебе?
Вижу, как малая осторожно входит и захлопывает за собой дверь. Еще более бледная, чем тогда на улице. Снова этот балахон на ней жуткий, но так даже лучше, не привлекает внимание ни мое, ни чье-либо другое.
Отмечаю,
– Я…пришла.
Закуриваю. Еще более странной девки в жизни не видел.
Замолкает. Смотрит куда угодно, но не на меня, что уже начинает бесить. Щеки ее быстро становятся пунцовыми, прямо у меня на глазах краснеет. Губы пухлые грызет, хлопает своими ресницами длинными, чудная, ничего не скажешь.
– До завтра тянуть будешь?
– Михаил Александрович…
Говорит тихо, сбивается. Вижу, нервничает. Сильно.
– Я пришла вас отблагодарить.
Лепечет, смотря в пол, дрожащими пальцами свою косу поправляя, дрожит, и я вот уже вообще ни хрена не понимаю.
– За что?
– За вчерашнюю помощь.
– Ну, благодари.
Становится даже интересно и закурив, откидываюсь на кресло. Смотрю на эту мелкую. Что-то она больно красная уже, дышит тяжело, быстро, вот только то, что эта сопля делает дальше, просто вводит в ступор.
Кукла тянется бледными тонкими руками к форме, начиная ее снимать передо мной, при этом дрожа, как осиновый лист. Сказать, что я охреневаю в этот момент, это ничего, блядь, не сказать.
Глава 10
– Так, стоп!
Нет, конечно, я не против стриптиза, но не от этой же сопли.
Ангел резко останавливается, натягивает этот балахон обратно, обхватывает себя руками.
С какого-то перепугу начинает икать предо мной. Прекрасно, просто зашибись.
Смотрю на нее внимательнее. Всполошилась вся, того и гляди разревется, но с места не сдвигается, так и стоит на месте.
Что в ее башке, вот что там? Знал же, с ней будут проблемы, вот как чуял.
– Че ты делаешь?
Молчит. Голову опустила. Щеки еще краснее стали. Ребенок самый настоящий.
– Я не хочу, чтобы вы также меня, как и того бедного на улице избили.
Лепечет едва тихо, тогда как я все еще не вкуриваю.
– С чего ты взяла, что я тебя буду избивать, и что мне нужна твоя благодарность? Да еще и такая?
– Алексей. То есть…Хаммер сказал, что вы изобьете меня, если я не отблагодарю вас.
Глаза свои поднимает, озера изумрудные. Встревоженные сейчас, как у зайца.
И тут, наконец, до меня доходит. Леха-сказочник, мать его, в своем репертуаре и конечно, решил оттянутся на этой сопле.
– Пошли.
***
У него все еще сбиты костяшки на огромных руках и кажется, Хаммер не врал. Бакиров может обидеть и ему ничего не будет за это. Я вхожу в его кабинет, но от страха забываю слова. Все в голове смешивается, я тянусь к форме, но как только начинаю ее снимать, Михаил Александрович просто рычит на меня, заставляя сразу остановится.