Покушение на Гейдриха
Шрифт:
«Мама»-Кодлова удивлена. Они спешат. Разговаривать им некогда, всего два-три слова: «Спасибо вам», «Вы много сделали для нас…»
— Ребята, вы что, совсем прощаетесь?
— Конечно, нет! — весело отвечает Кубиш. — Мы к вам заглянем, может, даже очень скоро. Вы будете дома?
— Конечно, приходите, пожалуйста.
Они отправляются дальше. Не доезжая одной остановки до поворота в Кобылисах, оба соскакивают с велосипедов. Здесь их ждет Вальчик.
— Что нового?
— Опалка уже наверху у поворота.
— А как дела у тебя?
— Вот зеркальце. Все, как договорились. Буду стоять чуть выше над вами.
Габчик
Вальчик уходит.
Поодаль — здание больницы.
Еще нет девяти.
Они снова садятся на велосипеды и едут до поворота.
Здесь перекресток: дорога на Паненске-Бржежаны слегка идет под уклон и разветвляется. Одна дорога — вправо вниз, к Влтаве, по ней обычно ездит Гейдрих, другая — влево, в район Либень.
Гейдрих приедет со стороны Бржежан. Здесь, на перекрестке, его машина повернет вправо. Поворот крутой. Вдоль забора растет кустарник, пушистые ветки затеняют дорогу близ поворота.
Здесь Габчик и Кубиш наконец останавливаются. Один из них прислоняется к фонарю, другой вразвалку выходит на мостовую, чтобы заранее увидеть приближающуюся к повороту машину.
Они в двух метрах друг от друга. Перебросив плащ через руку, Габчик осторожно собирает под плащом автомат, собирает прямо в портфеле, в котором было принесено оружие. Он делает это вслепую, но ловко и быстро… Мешает только сухая трава, путается между пальцами. И зачем он ее туда напихал? Ни к чему это было.
У Кубиша тоже в руках портфель. Бомбы не понадобятся, разве только в крайнем случае… На Йозефа и его автомат вполне можно положиться, но если вдруг…
Тысяча непредвиденных обстоятельств может помешать выполнению до мелочей разработанного плана.
Гейдрих, например, едет с сопровождением. Со второй машиной. Вторая машина — вот забота Кубиша.
Вообще-то Кубиш здесь в резерве. Он немножко завидует Йозефу, но молчит об этом. Он и Габчик — друзья, однако в глубине души Кубиш был бы рад поменяться местами с товарищем и держать сейчас под плащом автомат. Он знает, как бы он действовал. Стоял бы, прислонясь к фонарному столбу, а когда машина с двумя флажками, перечеркнутыми свастикой, доедет до поворота, он бы преградил ей путь и нажал на спуск. А пока он тут всего лишь для подстраховки. Все это время он должен находиться здесь, но может вообще не понадобиться.
Кубиш оглядывается: не слишком ли они обращают на себя внимание? Но никто даже не смотрит в их сторону.
Ожидание невыносимо!
Кубиш вытирает вспотевшее лицо. Так жарко ему бывало, только когда он работал у печи на кирпичном заводе в Вилемовице. Руки тогда были шершавые и потрескавшиеся. Хуже всего было вынимать кирпичи из печи. Кирпичи обжигали руки, и рабочие обматывали ладони тряпками, хотя это мало помогало. А какая была пыль! Она набивалась в волосы, оседала на бровях, въедалась в кожу, побелевшую и огрубевшую от нее. Прав был отец, говоря, что это — каторжный труд. Занялся бы моим ремеслом, говаривал отец, сидел бы в доме — чего тебе еще надо? Целый день толчешься на ветру, на солнцепеке, а заработок мизерный. Отец сапожничал. Ян помнит, как отец сидел среди кучи стоптанных ботинок; в мастерской пахло клеем. В детстве Ян любил этот запах, но потом возненавидел. Отец женился во второй раз, они переехали в деревню, и у Яна Кубиша кроме четырех братьев и сестер появилось еще несколько.
В поле работать было приятнее, чем на кирпичном заводе. Ян
Кубиш смотрит на Йозефа, он тут старший. В глазах вопрос. Габчик и сам знает, что Гейдриху давно пора проехать, но что поделаешь?
— Будем ждать, пока не приедет!
— А вдруг он поехал другой дорогой?
— Исключено. Его ждут в Граде, а оттуда он поедет на аэродром. Ступай на свое место…
Кубиш отходит, в некоторой нерешительности присаживается на низкий каменный парапет и старается держаться как можно непринужденнее. Протарахтел пикапчик, развозящий товары по магазинам. Шофер весело подмигнул парням. К остановке трамвая подкатил четырнадцатый номер, затем третий.
Остановка опустела. Сколько здесь ходит трамваев? Часто ли?
Вчера они с Габчиком прикидывали все возможности. Ведь речь идет об их жизни. Как лучше бежать, если…
Все ли они учли? Если следом за Гейдрихом идет вторая машина — им обоим крышка! Главное — добежать до велосипедов, которые стоят вон там, неподалеку. А потом — знай крути педали. Йозеф классно стреляет. Среди курсантов он был лучшим стрелком. Выдержанный и спокойный. Те, в машине, от него живыми не уйдут. Кубиш оглянулся на Йозефа: он стоит, подставив лицо солнцу, будто загорает.
Пикапчик возвращается назад.
Одиннадцатый час. Обычно в эту пору Гейдрнх уже был в Праге. Похоже, сегодня что-то его задержало. Кубиш машинально отломил веточку, высунувшуюся между решетками забора. За забором учреждение, видно, какой-то институт. Ян смотрит вдоль шоссе наверх. Там, привалившись к дереву, Вальчик считает воробьев.
Томительное ожидание… Напротив на тротуаре стоит Опалка, делая вид, будто не знает их.
Кубиш осторожно засовывает руку в портфель. Бомбы на месте.
Понадобятся ли они? Вчера он тщательно проверил их, а Габчик смазал автомат. Сейчас Йозеф держит его под плащом. Ладони вспотели, лицо покрылось потом. Десять часов двадцать минут. Опалка переходит улицу и подходит ближе к ним. Кубиш делает несколько шагов к Йозефу Габчику.
— Ты что?
— Ступай назад, к повороту. Вдруг как раз сейчас подадут знак?
— А если он не поедет?
— Поедет. Должен ехать, — говорит Опалка. Кубиш вздыхает и отходит. На нем темный в полоску костюм. Невыносимо жарко. Костюм сшил ему брат Рудольф, который живет теперь в Тршебиче. Ян недавно был у брата, они долго разговаривали…
Снова подъезжает трамвай. Из него выходят несколько человек. Двое направились в институт, остальные повернули к больнице, она тут же, за углом.
Десять часов двадцать девять минут.
Кубиш смотрит на Вальчика и… Его словно ударяет током: Вальчик отошел от стены, в руке у него сверкнуло зеркальце. У Кубиша бешено заколотилось сердце. Спокойствие и еще раз спокойствие! Он поворачивается к Габчику и Опалке и негромко восклицает:
— Едет!
Губы Габчика трогает судорожная улыбка, он смотрит на плащ. Все в порядке. И тут вспоминает о мелочи: у него в портфеле есть чужая кепка. Надо же — забыл надеть, чтобы прикрыть волосы. Теперь поздно. Кубиш стоит у фонарного столба. В эту минуту на повороте появляется машина… Кубиш напряженно всматривается: сопровождения нет, едет одна машина. Одна!