Покушение на Тесея
Шрифт:
Тесей ударил кубком о стол и выплеснул остатки вина на покрытую изморозью землю. Вино кровью полилось к колеснице. Пирифой допил кубок до конца.
– Ну что ж, – сказал Тесей, – чем скорее мы поскачем, тем быстрее мы обгоним слухи о нашем подвиге. Я предлагаю отправиться в путь.
Феак незаметно подъехал сзади к Коре.
– Все в порядке, – сказал он.
Тогда Кора легонько натянула поводья, и ее кобылка выехала на открытое место между двумя отрядами.
Ее сразу заметили.
Тесей как раз поставил ногу на подножку колесницы.
– Это что такое? – закричал он. – Как ты смеешь?! Что ты здесь делаешь, женщина?
Лишь хорошее трезенское воспитание не позволило ему употребить более грубое слово.
– Я пришла, – сказала Кора, словно не чувствуя, как клокочет в царе гнев, – чтобы остановить твою безумную затею.
– Уйди с дороги! – Тесей вступил на свою колесницу и рывком вырвал поводья у возничего. – Прочь!
– Не будь мальчиком, Тесей. Ты – царь, – сказала Кора.
Сзади она почувствовала движение воздуха. И, не оборачиваясь, поняла, что старый кормчий не испугался стегнуть своего коня и встать рядом с Корой.
– Выслушай нас, – сказал Феак. – Мы никогда не учили тебя дурному.
Краем глаза Кора увидела, что сзади подошел кентавр Фол, уважаемый учитель и мудрец в Афинах. Тесей заколебался. Это были его люди, его друзья…
Но не друзья Пирифоя.
И тут, конечно же, не Пирифой – не известный никому вождь мелкого племени, а плейбой Кларенс из знатного клана королевства Рагоза сделал ошибку.
Он закричал полным презрения голосом:
– Да что ты их слушаешь, Тесей! Ты не мальчишка! Гони прочь этих жалких рабов, или я их сейчас сам изрублю на куски.
И, подняв меч, Пирифой двинул своего коня на Кору.
Тесей мог выгнать оппонентов, он мог и приказать убить их – в гневе он терял выдержку. Он мог и выслушать их.
В тот момент он сам еще не знал, как поступит.
Наглость Пирифоя решила этот вопрос за него.
– Остановись! – сказал Тесей, повернув открытую ладонь в сторону своего спутника.
Тот остановился, подчиняясь тону и властности окрика.
– А ты, госпожа Кора, говори. И я советую тебе сказать что-то новое. Иначе я накажу тебя, клянусь Зевсом.
– Ты знаешь, кого ты намерен украсть в Спарте?
– Да, Прекрасную Елену.
– Ты ее видел когда-либо?
– Я ее не видел, но слухи о ее красоте распространились по всей Элладе.
– И кто тебе сказал об этом?
– Неважно, кто сказал!
– Я сказал! – крикнул, потеряв всяческое терпение, Пирифой. – Я сказал. И если ты не выгонишь эту девку, клянусь, я убью ее, но тебе я больше не друг.
– Вот видишь, – сказала Кора. – Может, ты помнишь старую поговорку «Зевс, ты сердишься, значит, ты не прав»?
– Говори, Кора.
– Видел ли ты портрет Елены? Видел ли ты ее изображение, как это делается при сватовстве, если ты не можешь приехать на свидание с невестой?
– Зачем это мне?
– Тогда позволишь ли ты мне показать тебе изображение твоей невесты?
– У тебя оно есть? – Тесей был
Кора обернулась. Кентавр Фол заржал, и голос его пронесся в утреннем воздухе до самого моря.
Одна из крытых повозок, запряженная четверкой славных коней, по сторонам которой ехали, появившись сзади и незаметные раньше два вооруженных и закованных в панцири кентавра, в одном из них Кора узнала своего старого друга Хирона, двинулась с места и подкатила ближе.
Хирон наклонился и раскрыл полог. Он помог слезть с повозки полногрудой молодой женщине в длинном сером хитоне и черной хламиде. Тем временем второй кентавр вытащил из повозки нечто длинное, завернутое в холстину.
Все замерли, как в ожидании фокуса. Пирифой, который, видно, не отличался тонким умом, тоже стоял проглотив язык.
– Здравствуй, царь Тесей, – сказал Хирон.
– Доброе утро, мудрый Хирон, – ответил Тесей. – И ты тоже участвуешь в этом заговоре?
– Ради спасения тебя от обмана, царь, я готов подняться с постели раньше, чем обычно… Эта женщина, стоящая перед тобой, кормилица царевны Елены Прекрасной.
– Что? Повтори?
– Да, господин Тесей, – сказала молодая женщина. – Я кормилица и нянька царевны Елены. Мне выпала большая честь – высиживать яйцо, из которого она вывелась, а затем выкармливать девочку грудью. Эти добрые господа сказали мне, что тебя подговорили украсть нашу девочку и начать войну между Спартой и Афинами. Я не могу этого позволить! У меня сестра и племянницы живут в Афинах. У меня половина семьи тут!
– Так что ты хочешь мне сказать? Говори! – Тесей был раздражен, как раздражается мальчик, у которого сорвалась лыжная прогулка.
– Разверните! – приказала кормилица кентавру.
Тот стал разматывать холст.
– Великий скульптор Фидий-старший изваял мою милую любимицу месяц назад. И это точное изображение ее я привезла с помощью добрых кентавров, чтобы ты мог посмотреть собственными глазами на нашу Прекрасную Елену.
Холстина упала на припорошенную снегом землю. Перед ними стояла изваянная в рост и оттого казавшаяся несколько меньше, чем в действительности, девочка лет десяти. Розовый мрамор передавал детскую беззащитную нежность ее тела. Глаза Елены голубели на открытом и доверчивом лице, а темно-рыжие, вырезанные из янтаря волосы были забраны в две косички.
Пауза тянулась бесконечно. Молчали все. Лишь переступали и порой коротко ржали кони.
– Это и есть Прекрасная Елена? – спросил наконец Тесей, обведя взором окружающих и остановив его на Хироне.
– Я видел эту девочку три дня назад, – сказал кентавр. – Ее брат Кастор разрешил мне покатать ее по двору. Она будет очень красивой девушкой. Лет через десять. И завидной невестой…
– Это клевета! – Пирифой наконец-то собрался с силами. – Врут они! Она и ее братья – близнецы.
– Она родилась с ними, но они родились десятилетними, а она – обычным младенцем, – пояснила кормилица, – об этом все знают.